– А во сколько все это произошло, миссис Хаббард?
– Простите, но точно я вам не скажу. На часы я не смотрела. Я была слишком испугана.
– И что вы обо всем этом думаете?
– Ну, я должна сказать, что все проще простого. Мужчина в моем купе был убийцей. А кто еще это мог быть?
– И вы считаете, что он скрылся в соседнем купе?
– Откуда мне знать, куда он скрылся! Я же лежала с зажмуренными глазами… – Миссис Хаббард прерывисто вздохнула. – Боже, как же я испугалась! Если б моя дочь только узнала…
– А вы не думаете, мадам, что шум, который вас разбудил, мог доноситься из соседнего купе, из купе убитого?
– Нет, не думаю, мистер… как это… Пуаро. Мужчина был совсем рядом, в моем собственном купе. Более того, у меня есть доказательства.
С видом триумфатора она вытащила на свет божий громадную сумку и стала рыться в ее содержимом. Оттуда по очереди было вытащено: два больших чистых носовых платка; очки в черепаховой оправе; пузырек с аспирином; пакетик с глауберовой солью; пластмассовая трубочка с мятными таблетками; связка ключей; ножницы; пачка чеков «Американ экспресс»; мгновенная фотография на удивление ничем не примечательного ребенка; письма; пять ниток поддельных восточных бус и, наконец, крохотный металлический предмет – пуговица.
– Вы видите эту пуговицу? Так вот, это не моя пуговица. У меня таких пуговиц нет. И я ее нашла сегодня утром, когда проснулась.
Женщина положила пуговицу на стол, месье Бук внимательно посмотрел на нее и негромко вскрикнул:
– Эта пуговица с кителя служащего компании «Вэгонс-Лит»!
– Что можно легко объяснить, – заметил Пуаро и мягко повернулся к даме: – Эта пуговица могла оторваться от униформы проводника или когда он обыскивал ваше купе, или когда вчера расстилал вашу постель.
– Не понимаю, что с вами со всеми происходит. Такое впечатление, что вы ничего не делаете, а только создаете препятствия. Так вот, послушайте меня внимательно: вчера перед сном я читала журнал. Прежде чем выключить свет, я положила журнал на маленький чемодан, который стоял возле окна. Хоть это вы поняли?
Мужчины дружно закивали.
– Очень хорошо, тогда дальше… Проводник заглянул под ближайшее к двери сиденье, потом закрыл смежную дверь. Он НИ РАЗУ не подошел к окну. А сегодня утром пуговица лежала НА журнале. И что вы можете сказать по этому поводу, хотела бы я знать?
– Я бы сказал, мадам, что вы нашли улику, – ответил Пуаро.
Казалось, что этот ответ слегка успокоил даму.
– Я просто из себя выхожу, когда мне не верят, – объяснила она.
– Ваши показания исключительно интересны и важны для нас, – попытался успокоить ее Пуаро. – А теперь могу я задать вам несколько вопросов?
– Ну конечно.
– Как так получилось, что хотя этот человек, Рэтчетт, пугал вас с самого начала, вы так и не заперли дверь между купе?
– Я заперла, – немедленно отреагировала миссис Хаббард.
– Ах, так вы заперли?
– Дело в том, что я попросила эту несчастную женщину из Швеции – она такая приятная – проверить, заперта ли дверь, и та сказала, что заперта.
– А почему вы не убедились в этом сами?
– Потому что я была уже в постели, а моя косметичка висела на ручке этой двери.
– А в какое время вы просили ее об этом?
– Дайте подумать… Было около половины одиннадцатого или без четверти одиннадцать. Она зашла узнать, нет ли у меня аспирина. Я показала, где он лежит, и она взяла его прямо из моих рук.
– Сами вы в это время были в постели?
– Да.
Неожиданно женщина рассмеялась:
– Бедняжка, она была так смущена… Дело в том, что сначала, по ошибке, она открыла дверь следующего купе.
– Купе месье Рэтчетта?
– Вот именно. Вы же знаете, как трудно бывает, когда идешь по коридору вагона, а все двери закрыты. Вот она и открыла по ошибке. Она была этим очень расстроена. Он рассмеялся и, подозреваю, сказал что-то не совсем приятное. Бедняжка была просто в шоке! «Я делать ошибка, – все время повторяла она, – мне стыдно делать ошибка. Плохой человек. Он говорить – ты слишком старый».
Доктор Константин фыркнул, но взгляд миссис Хаббард немедленно заставил его превратиться в ледяную статую.
– Он был не очень приятным человеком, – сказала женщина. – Такие вещи дамам не говорят. И нечего над этим смеяться.
Последовали неловкие извинения доктора Константина.