– Я не совсем вас понимаю.
– А между тем, мадемуазель, я задал вам очень простой вопрос. Я повторю его еще раз: вас не сильно расстроило, что именно в этом поезде было совершено преступление?
– Я как-то не задумывалась об этом. Нет, мне кажется, что я совсем не расстроилась.
– Вы, по-видимому, постоянно сталкиваетесь с преступлениями, а?
– Естественно, неприятно, что такая вещь вообще произошла, – спокойно сказала Мэри Дебенхэм.
– Вы настоящий англосакс, мадемуазель. Vous n’eprouve pas d’emotion [55].
Молодая женщина слегка улыбнулась:
– Боюсь, что я не смогу прямо сейчас забиться в истерике, чтобы доказать вам свою эмоциональность. В конце концов, люди умирают каждый день.
– Вы правы, они умирают. Правда, убийства происходят несколько реже.
– Ну конечно.
– Вы не были знакомы с убитым?
– Я впервые увидела его вчера за ланчем.
– И как он вам показался?
– Я почти не обратила на него внимания.
– А он не показался вам отрицательной личностью?
Мэри слегка пожала плечами.
– Не могу сказать, что нечто подобное пришло мне в голову.
Пуаро со знанием дела посмотрел на нее.
– Мне кажется, что вам не совсем нравится то, как я провожу свое расследование, – сказал он и подмигнул женщине. – Английское расследование велось бы совсем по-другому, говорите вы сами себе. Там все было бы разложено по полочкам – одни только факты и порядок во всем. Но у меня, мадемуазель, есть свои маленькие причуды. Сначала я изучаю свидетеля, потом определяю его характер и уже в зависимости от этого задаю вопросы. Всего несколько минут назад я беседовал с джентльменом, который был готов поделиться со мной своим мнением по любому предмету. Вот его я старался держать в рамках, чтобы он отвечал только «да» или «нет». А сейчас передо мной сидите вы. Я сразу понял, что человек вы методичный и организованный, что говорить будете только о том, о чем вас спросят, и ответы ваши будут краткими и четкими. Но поскольку, мадемуазель, человек – существо капризное, то я задаю вам совсем другие вопросы. Я спрашиваю вас, что вы чувствуете и о чем думаете. Этот мой метод – он что, вам не нравится?
– Если вы простите мне мои слова, то мне это кажется бесцельной тратой времени. Нравилось ли мне лицо мистера Рэтчетта или нет, это никоим образом не поможет вам найти убийцу.
– А вы знаете, кем на самом деле был мистер Рэтчетт, мадемуазель?
Женщина кивнула:
– Миссис Хаббард уже успела рассказать об этом всем и каждому.
– Что вы думаете по поводу дела Армстронгов?
– Совершенно омерзительное преступление. – Голос мисс Дебенхэм стал хриплым.
Пуаро задумчиво посмотрел на свою собеседницу.
– Я правильно понимаю, что вы едете из Багдада, мисс Дебенхэм?
– Да.
– В Лондон?
– Да.
– А что вы делали в Багдаде?
– Служила в качестве гувернантки двух детей.
– И вы вернетесь назад после этой поездки?
– Не уверена.
– Почему?
– Багдад – город довольно специфический. Если б появилась такая возможность, я бы с удовольствием нашла работу в Лондоне.
– Понятно. А мне почему-то показалось, что вы собираетесь выйти замуж…
Мисс Дебенхэм ничего не ответила. Вместо этого она подняла глаза и посмотрела Пуаро прямо в лицо. «А вы наглец», – ясно говорил ее взгляд.
– Что вы можете сказать о леди, которая едет с вами в одном купе, о мисс Олссон?
– Милое, бесхитростное существо.
– А какого цвета у нее халат?
Мэри Дебенхэм с удивлением уставилась на своего собеседника.
– Нечто в коричневых тонах – чистая шерсть.
– Понятно. Думаю, что не покажусь вам нескромным, если скажу, что цвет вашего халата я смог рассмотреть по дороге из Алеппо в Стамбул. Бледная лаванда, если мне не изменяет память.
– Вы правы.
– А у вас есть еще один халат, мадемуазель, например ярко-алый?
– Нет, это не мой.
Пуаро наклонился вперед. Сейчас он напоминал кошку, выслеживающую мышь.
– А чей же?
Пораженная девушка слегка откинулась назад.
– Не знаю. Что вы имеете в виду?
– Но вы же не сказали: нет, такого у меня нет. Вы же сказали: нет, это не мой. Что значит: халат принадлежит кому-то другому.
Мэри кивнула.
– Кому-то, кто тоже едет на этом поезде?
– Да.
– И кто же это?
– Я только что сказала, что не знаю. Сегодня утром, около пяти, я проснулась с ощущением, что мы давно стоим. Я открыла дверь и выглянула в коридор, думая, что это какая-то станция. И увидела, как кто-то в алом кимоно шел по коридору.
– И вы не знаете, кто это мог быть? У этой женщины были светлые, темные или седые волосы?