– Наверное, это общий недостаток всех сыщиков. Мы всегда ожидаем, что поведение людей будет следовать какой-то логике, и не любим внезапные перемены настроения.
На это Мэри Дебенхэм ничего не ответила.
– Вы хорошо знаете полковника Арбэтнота, мадемуазель?
Пуаро показалось, что женщина испытала облегчение, когда он поменял тему разговора.
– Я впервые встретилась с ним во время этой поездки.
– А у вас есть причины думать, что он раньше знал этого Рэтчетта?
– Я уверена, что нет. – Она решительно покачала головой.
– Почему вы так уверены?
– По тому, как он о нем говорил.
– Между тем, мадемуазель, на полу купе убитого мы нашли ершик для чистки трубок, а полковник Арбэтнот – единственный мужчина в вагоне, который курит трубку.
Пуаро пристально следил за ней, но девушка не удивилась и не разволновалась, а просто сказала:
– Глупости. Это абсурд. Полковник Арбэтнот – последний человек на свете, который может связаться с убийством, особенно с таким театральным.
Это настолько совпадало с мнением самого Пуаро, что он чуть не согласился с ней. Но вместо этого он произнес:
– Должен напомнить вам, мадемуазель, что вы недостаточно хорошо его знаете.
Женщина пожала плечами.
– Я слишком хорошо знаю этот тип людей.
– И все-таки вы отказываетесь объяснить мне смысл слов «когда все будет позади»? – Голос сыщика звучал очень мягко.
– Мне больше нечего вам сказать, – холодно ответила она.
– Неважно, – сказал Эркюль Пуаро. – Я все равно это узнаю.
Он поклонился и вышел из купе, прикрыв за собой дверь.
– Вы считаете, что поступили умно, мой друг? – спросил месье Бук. – Вы же заставили ее насторожиться, и не только ее, но и полковника.
– Mon ami, когда вы хотите поймать кролика, то засовываете к нему в нору хорька. Если кролик в норе, то он выбегает оттуда. Именно это я сейчас и сделал.
Они вошли в купе Хильдегарды Шмидт. Женщина уже ждала их – на лице у нее было написано уважение и полное отсутствие каких-либо эмоций.
Пуаро быстро осмотрел вещи в небольшом чемодане, который стоял на полке. Затем он велел проводнику снять большой чемодан, который лежал на багажной полке.
– Ключи, мадам? – спроси он.
– Он не заперт, месье.
Пуаро расстегнул ремни и поднял крышку.
– Ага! – сказал он, поворачиваясь к месье Буку. – Помните, что я вам говорил? Взгляните-ка сюда!
На самом верху лежала свернутая комком униформа проводника.
От флегматичности горничной не осталось и следа.
– Ой! – воскликнула она. – Это не мое! Я это сюда не клала. Я не заглядывала в этот чемодан с того момента, как мы уехали из Стамбула. Правда, правда!
Она переводила умоляющие глаза с одного мужчины на другого.
Пуаро мягко взял женщину за руку и постарался ее успокоить:
– Нет, нет, все хорошо. Мы вам верим. Не волнуйтесь так. Я так же уверен в том, что вы не прятали форму, как и в том, что вы хорошая повариха. Понимаете? Вы ведь хорошая повариха, правда?
Сбитая с толку женщина улыбнулась против своей воли:
– Да, действительно. Все мои хозяйки так говорили. Я…
Она остановилась, и на ее лице опять появился испуг.
– Нет, нет, – продолжил Пуаро. – Уверяю вас, всё в порядке. Вот послушайте, я расскажу вам, что здесь произошло. Этот мужчина в форме проводника выходит из купе убитого и чуть не сталкивается с вами. Для него это очевидная неудача – он надеялся, что коридор будет пуст. Что же делать? Ему надо как-то избавиться от формы. Теперь она для него самая большая угроза, а не защита.
Сыщик посмотрел на месье Бука и доктора Константина, которые внимательно его слушали.
– Понимаете, все дело в снегопаде. Он нарушил все планы убийцы. Куда теперь ему спрятать форму? Все купе заняты. Хотя нет – он проходит мимо одного, в котором дверь открыта, горит свет и никого нет. Скорее всего, это купе той женщины, с которой он только что столкнулся. Он заходит внутрь, снимает форму и поспешно запихивает ее в один из чемоданов. Наверняка пройдет какое-то время, прежде чем ее найдут.
– А что потом? – спросил месье Бук.
– А вот над этим надо подумать, – ответил Пуаро, бросив своему соотечественнику предостерегающий взгляд.
Он поднял куртку и увидел, что на ней оторвана третья пуговица снизу. Засунув руку в карман, сыщик извлек из него ключ-вездеход, которым проводники могут открыть дверь любого купе.
– А вот и объяснение того, как наш убийца мог проходить через любые двери, – сказал месье Бук. – Все вопросы, которые вы задавали миссис Хаббард, не имели смысла. Он мог легко пройти через смежную дверь, и ему было неважно, закрыта она или открыта. В конце концов, если он смог достать форму проводника, то почему не его ключ?