Мисс Марпл вспомнила, что, когда они с Банч приходили на чай, Дора Баннер обмолвилась, что лампа парная. И это вполне естественно: раз есть пастух, значит, должна быть и пастушка. И в день налета на столе стояла пастушка… а наутро появилась другая лампа – та, что стояла тут до сих пор. За ночь ее успели подменить. И у Доры Баннер были основания считать, что это сделал Патрик.
Но зачем? А затем, что, если бы полиция осмотрела ту лампу, она сразу бы обнаружила, каким образом преступнику удалось выключить свет. Мисс Марпл внимательно оглядела пастушка. Шнур тянулся через стол к розетке. На середине шнура был маленький грушеобразный выключатель. Мисс Марпл это ни о чем не говорило, поскольку в электричестве она разбиралась слабо.
«Где же пастушка? – гадала она. – В нежилой комнате или на свалке… а может, там, где Дора Баннер наткнулась на Патрика, когда он держал в руках перышко и баночку из-под масла? В кустах?»
Мисс Марпл решила высказать свои соображения инспектору Краддоку.
Поначалу мисс Блэклок скоропалительно сделала вывод, что объявление – проделка Патрика. Интуитивные предположения часто оказывались самыми правильными. Мисс Марпл, во всяком случае, в это верила. Когда человека знаешь, интуитивно чувствуешь, на что он способен.
Красавец. Обаятельный. Любимец женщин, и молодых и старых. Наверное, за такого же выскочила в свое время сестра Рэнделла Гедлера. А что, если Патрик Симмонс – это Пип? Но в войну Патрик был во флоте, и полиция легко может это проверить. Только вот… порой бывают самые невероятные перевоплощения. Стоит только набраться нахальства – и ты горы свернешь.
Дверь открылась, и в комнату вошла мисс Блэклок. Сейчас она выглядела гораздо старше своих лет. Куда подевались ее жизненная сила и энергия?
– Ради бога, извините за беспокойство, – сказала мисс Марпл, – но у пастора умирает прихожанин, а Банч срочно нужно отвезти ребенка в больницу. Пастор передал вам записку.
Она протянула бумажку мисс Блэклок.
– Присаживайтесь, мисс Марпл. Спасибо, что принесли, вы очень любезны.
Мисс Блэклок внимательно прочла, что написал Джулиан Хармон.
– Пастор – чуткий человек. Он не выражает бессмысленных соболезнований… Пожалуйста, передайте ему, что его помощь нам очень пригодится. Ее любимый… ее любимый псалом был…
Голос мисс Блэклок прервался. Мисс Марпл мягко произнесла:
– Я, конечно, человек посторонний, но поверьте, мне тоже очень, очень жаль!
И тут Летиция Блэклок не удержалась и зарыдала. Ее плач был детски-жалобным, в нем звучали безутешное горе и странная обреченность. Мисс Марпл замерла, затаив дыхание. Наконец мисс Блэклок выпрямилась. Лицо ее опухло и пошло пятнами от слез.
– Извините, – сдавленным шепотом сказала она, – на меня просто что-то нашло. Это очень большая утрата. Понимаете, она… она была единственной ниточкой, связывавшей меня с прошлым. Единственной, кто… помнил. Теперь ее нет, я осталась совсем одна.
– О да, я вас понимаю! – кивнула мисс Марпл. – Когда уходит последний, кто помнил тебя в молодости, ты остаешься одинок. У меня тоже есть и племянники, и близкие друзья, но никто из них не помнит меня молодой. А тех, кто помнил, уже нет в живых. Я давно одинока.
Они немного посидели молча.
– Да, вы все понимаете правильно, – вздохнула Летиция Блэклок.
Она поднялась и подошла к письменному столу.
– Сейчас черкну несколько строк пастору.
Летиция взяла ручку негнущимися пальцами и начала медленно выводить каждую букву.
– Совсем артрит замучил, – объяснила она мисс Марпл. – Бывает, вообще не могу написать ни слова. – Мисс Блэклок заклеила конверт и надписала его. – Если вам не трудно, захватите его с собой.
Неожиданно из коридора донесся мужской голос.
– Это инспектор Краддок, – заволновалась мисс Блэклок.
Она кинулась к зеркалу, висевшему над камином, и торопливо припудрила лицо.
Мрачный и злой Краддок неодобрительно глянул на мисс Марпл:
– И вы здесь!
Стоявшая у камина мисс Блэклок обернулась:
– Мисс Марпл любезно принесла мне записку от пастора.
– Ухожу… я уже ухожу, – засуетилась мисс Марпл. – Не буду вам мешать.