Эта опала длилась более пяти лет. Все те же друзья-однокурсники пытались снова помочь Александру, но из этого ничего не вышло. В 1967 году Данелия хотел добиться, чтобы Серому разрешили снимать фильм «День без вранья» по сценарию Виктории Токаревой, но затея провалилась: фильм отдали другому режиссеру-Коту – Алексею Кореневу (2 мая 1927 года, Телец-Кот). А Серый продолжал быть на подхвате. А потом случилась история, которая также не прибавила ему расположения кинематографического руководства.
Как-то вечером в дверь режиссера позвонили. Он открыл и успел заметить в дверном проеме силуэт человека. В следующую секунду раздался хлопок, и в Серого угодила стрела из гарпунного ружья. Только чудо спасло режиссера от смерти. После хлопка он инстинктивно дернулся, и стрела, летевшая точно ему в лицо, лишь пробила щеку и задела ухо. А неизвестный скрылся так же внезапно, как и появился. Была версия, что это сделал давний соперник режиссера (или кто-то из его друзей), но доказать это так и не смогли. Когда об этой истории узнали на «Мосфильме», пошли разговоры, что теперь Серому и подавно заказана дорога в режиссуру. И он уже был на грани ухода из профессии и наверняка бы ушел, если бы в дело не вмешался все тот же Данелия (вспомним про отношения Кота и Лошади). Сняв в 1969 году комедию «Не горюй!», он собирался дальше ставить «Хаджи Мурата», но начальство эту постановку ему запретило. И он, чтобы не сидеть сложа руки, взялся помогать Серому.
У Данелии тогда был роман с Викторией Токаревой, которая была астрологической «родственницей» Серого – тоже Скорпионом (20 ноября), но только Быком (1937). Кстати, у последнего с Лошадью (Данелия) плохое взаимопонимание, зато у Скорпиона с Девой, как уже говорилось ранее, хорошее. Видимо, именно это и стало поводом к бурному и страстному роману.
Данелия предложил Токаревой написать сценарий для Серого. Та в ответ посоветовала экранизировать свой рассказ «Зануда», но Данелия возразил: по нему трудно было сделать сценарий, который бы понравился «наверху». А Серому ошибаться второй раз было категорически нельзя – в этом случае его бы точно вышибли из кинематографа. «Здесь нужен верный ход», – сказал Данелия и подбросил Токаревой идею, которую когда-то оговаривал со сценаристом Валентином Ежовым: человек заставляет работать жуликов, убеждая их, что они не работают, а воруют. Так осенью 69-го года на свет появился сценарий под названием «Рецидивисты», который чуть позже трансформируется в «Джентльменов удачи».
Фильм «Джентльмены удачи» никогда бы не увидел свет, если бы «добро» на его производство не дал лично министр внутренних дел СССР Николай Щелоков. А у того на подобное решение имелись веские основания. Дело в том, что после того, как в 1966 году он пришел к руководству союзного МВД, первое, чем он озаботился, – это поднятием престижа вверенного ему ведомства, которое пребывало в плачевном состоянии. И немаловажную роль в этом процессе должны были сыграть средства массовой информации, а также деятели литературы и искусства. Писателям было дано задание писать как можно больше книг о сотрудниках милиции, кинематографистам – снимать больше фильмов на эту тему. Ведь в те годы в том же кино наблюдалась парадоксальная ситуация – на пять фильмов, повествующих о работе органов КГБ, приходился всего лишь один о работе милиции. Причин у этого явления было несколько, но главная заключалась в следующем: снимать фильмы о чекистах считалось делом престижным и материально выгодным. Такие ленты тут же награждались различными призами на внутренних фестивалях, а также денежными премиями, установленными самим КГБ. Щелоков эту ситуацию решил если не сломать, то хотя бы изменить. Он тоже учредил собственные премии тем кинематографистам (а также литераторам), кто создаст наиболее талантливые произведения о работниках его ведомства.
По задумке Щелокова, «Джентльмены удачи» хоть и были комедией (а комедий про милицию в Советском Союзе до этого еще не снимали), однако должны были в самом выгодном свете показать работу правоохранительной системы. И все смешные коллизии будущего фильма должны были происходить только с героями-рецидивистами, а милиционеры представали в нем умными и проницательными людьми.