К более-менее активной деятельности Караченцов возвращался постепенно. И вот здесь огромную помощь ему оказали его близкие, и в особенности жена Людмила Поргина. По сути, она стала настоящей нянькой для своего Колясика. Она выхаживала его как ребенка, и именно с ней он впервые вновь появился перед широкой публикой. Правда, произошло это не скоро – 29 декабря 2006 года, когда супруги (а также их сын, невестка и внук) стали участниками передачи «Пусть говорят» на Первом канале. Как писала в «Комсомольской правде» М. Колыванова (номер от 29 декабря):
«Он (Караченцов) вошел в студию под песню «Ты меня на рассвете разбудишь». И когда он появился, зрители встали и начали аплодировать. Многие плакали. Почти полчаса эта волна эмоций не стихала. Такое не подделаешь, не инсценируешь. Мы были ошеломлены, Николай Петрович – растроган…»
Скажем прямо, Караченцов после аварии стал уже не тем Караченцовым, которого знали миллионы людей. Из недавнего энергичного, подтянутого и моложавого супермена он вмиг превратился в глубокого старика с медленной походкой, плохо говорящего. И все же это чудо, что он остался жив и сумел вернуться к активной жизни. В марте 2007 года в СМИ даже прошла информация, что он готовится вернуться в кино – сыграть в продолжении популярного телефильма «Приключения Электроника» (злодея Урри). Правда, в силу теперешних проблем актера со здоровьем роль будет небольшая и почти бессловесная.
Между тем возвращение Караченцова в светскую жизнь (когда они с женой стали появляться на многих тусовках) было положительно встречено далеко не всеми. Нашлись и такие, кто обвинил жену актера в том, что она своим желанием вернуть мужу ощущение своей востребованности явно перегибает палку – плохо влияет на его здоровье. По этому поводу приведу слова Феликса Медведева, опубликованные осенью 2007-го в «Экспресс газете» (номер от 2 ноября):
«Я давно уже знаком с Караченцовым, знавал и его отца, знаменитого художника, с которым в 70-е годы мы работали вместе в журнале «Огонек». К сожалению, после трагической аварии Николай Петрович сильно изменился… Месяц назад, отдыхая на берегу озера, я увидел его, шагающего с каким-то мужчиной к лавочке недалеко от меня. Спутник актера подошел и попросил у меня сигареты для Караченцова. Я удивился: «А что, Николаю Петровичу разве можно?» – «Да он выкуривает полторы пачки в день!» Разумеется, я тут же направился к Караченцову с сигаретами в руке. Тот безучастно взял сигарету, закурил с отсутствующим взглядом и отвернулся. После стольких лет знакомства он меня не узнал…
Честно говоря, после этого крайне неприятно читать и слушать оптимистическую чепуху о том, что скоро народный артист «вернется в строй»… Я полностью согласен с позицией «Известий», которые написали: «Николай Караченцов, наверное, и рад бы сказать на многое твердое «нет», но не может. За него теперь решают его родственники. А они почему-то с упорством, достойным лучшего применения, ищут внимания телевидения и находят его… Госпожа Поргина, вся в блестках и перьях, принимает безудержные комплименты, ведь финал программы – главное «блюдо»: сам Караченцов. И Караченцов появляется, буквально на несколько минут. Согнувшись, опустив голову.
Публика кричит и аплодирует, а он с невероятной мукой в глазах смотрит на этот праздник жизни, и видно, как тяжело артист переживает свою беспомощность и свою зависимость от близких, выволакивающих его под свет студийных софитов.
Что ж, если врачи бессильны, то пусть поможет ему Бог и… целебный валентиновский озон».
А вот как ответила на все упреки сама Людмила Поргина. В интервью «Вечерней газете» (номер от 16 ноября 2007-го, автор – Т. Медведева) она сказала следующее:
«Меня иногда упрекают, что я вожу Колю на премьеры, на презентации. Но для меня важно, чтобы Коля имел возможность побыть среди людей. Он сидит в ресторане за столом – ему дали вилку и нож. Да, он не может жевать, а только глотает. Ну и что! Я прошу шеф-повара провернуть что-нибудь вкусненькое блендером. И всегда нахожу понимание к нашей ситуации. В таких застольях Коля иногда поднимает бокал, говорит тост или просит меня сказать что-то за него, побыть его «переводчиком». Ему приятно. Он потом вспоминает этот вечер. Это для него психотерапия…
Я нашу ситуацию оцениваю как урок и как новый этап в жизни, благодаря которому что-то открылось во мне. Я не подозревала, что во мне есть такие силы, что я могла сутками не спать, не есть, а бороться за жизнь мужа. Я говорила: «Коля, я за тебя перегрызу глотку». А он: «Не надо крови». Бог заставил меня почувствовать мои человеческие силы. Теперь я осознаю, что я не только жена народного артиста и заслуженная артистка, которая что-то играет в Театре Ленинского комсомола. А я могу быть борцом, спасительницей, и от меня зависит, что дальше будет с Колей…»