Диагноз: психоневроз с инфантильным развитием характера.
Лидия была высокой изящной девочкой с негнущейся прямой осанкой и привлекательной, утонченной внешностью. Она носила довольно причудливую прическу, завязывая волосы в хвост высоко на макушке, густо красила губы и ходила в шутовских очках и долгое время могла, не мигая, смотреть в одну точку. Одной из характерных для Лидии черт было полное отсутствие аффектов. Даже о смерти своей любимой бабушки или о ненависти к другу ее матери она говорила без малейшего изменения в выражении лица. Улыбалась она очень редко.
Лидия была одной из двух дочерей; ее сестра, которая была на три с половиной года старше ее, уже была замужем.
В психиатрическом тесте Лидия получила рейтинг 135. В школе у нее были прекрасные оценки, но внезапно она забросила учебу. Учителя стали жаловаться, что спокойная девочка, которая всегда хорошо себя вела, вдруг стала встречаться с молодыми людьми намного старше себя, поздно приходить домой и не сообщать, где была. Внезапно из хорошей, усидчивой, довольно послушной девочки она превратилась в агрессивную и сварливую персону. Кроме того, она страдала энурезом.
Когда Лидии было девять лет, ее родители развелись, хотя уже после своей новой женитьбы отец не раз приходил к ним и был не прочь вступить в сексуальную близость со своей бывшей женой. На Лидию развод родителей подействовал очень сильно. Она чувствовала, что они ее предали, особенно отец. Мать, женщина очень строгая, никогда не была довольна успехами Лидии. Даже когда девочка приносила из школы хорошие отметки, она считала, что те могут быть еще лучше. Это не могло не расстраивать Лидию.
Однажды она хотела убежать из дома со своей подругой, которая украла с этой целью часы и кольцо у сестры Лидии, но вместо побега продала часы и купила себе одежду.
Диагноз: скрытая шизофрения.
Паула с минимальным рейтингом 94 представляла собой результат сложного психосоциального развития. Когда она попала на лечение, то вела себя скорее как мальчик, разговаривала низким хриплым голосом, употребляла ругательства, хотя ей было всего двенадцать лет. В то же время она очень мило одевалась, у нее были черные, завитые в кудряшки, мило свисавшие вокруг личика волосы. Она говорила, что ей нравится иметь кудряшки, так как мальчишки могли за них дергать.
Паула была низкой, коренастой, хорошо развитой девочкой с темными глазами и маленьким бледным лицом. Менструации начались у нее в десять с половиной лет.
Паула чувствовала сильную враждебность к своей матери и всем женщинам. Она обожала своего отца и называла его «безумцем». Она придумывала всевозможные романтические истории о себе, в которых невинные друзья семьи мужского пола выступали во всяких отвратительных ролях. В школе она училась плохо, на занятиях постоянно хихикала, много болтала и не успевала по некоторым предметам. С раннего детства одним из ее желаний было стать полицейским.
Будучи ребенком, Паула часто пыталась вытолкнуть мать из постели, чтобы самой спать с отцом, и уже во время терапии она иногда звала отца помыть ей голову, когда она обнаженной находилась в ванной. Она открыто выражала недовольство по поводу того внимания, которое отец оказывал матери. Главную проблему Паулы видели в серьезном нарушении сексуальной идентификации. Она не могла принять роли женщины и воображала себя мальчишкой в основном потому, что единственным человеком в семье, который дарил ей любовь, был отец, в то время как мать была злобной, беспокойной и властной. Отец в свою очередь был человеком безответственным, сохранившим молодость духа. Он очень любил Паулу, но находился в серьезном конфликте с двумя мальчиками, старше нашей пациентки, и, кроме того, в семье были еще две девочки, одна из которых была младенцем.
Пауле явно требовалась интенсивная индивидуальная психотерапия. Сначала ее стремились определить к терапевту-женщине, но, как выяснилось, для того, чтобы в большей степени идентифицировать себя как женщину, ей нужен был групповой опыт. Поэтому в возрасте двенадцати лет ее отправили в активную терапевтическую группу, где она провела четыре года. Этот опыт был для девочки чрезвычайно важным как из-за очевидных результатов, так и из-за того энтузиазма и чувства удовлетворения, которые она оттуда вынесла. В какой-то момент даже выяснилось, что она доверяет только двум женщинам в этом мире — инспектору по делам несовершеннолетних и терапевту, ведущему активную группу.
Когда Пауле исполнилось шестнадцать лет, ее перевели в группу интервью. После полутора лет было решено совсем прекратить лечение и предоставить ей возможность испытать себя в мире, хотя при желании она могла вернуться в группу.
Диагноз: беспорядочное поведение, Эдипов тип с ярко выраженным нарциссизмом.
В тринадцать с половиной лет Джорджию отправили на психиатрическое лечение из-за полной неспособности адаптироваться к окружающей социальной среде, недостатка друзей, чрезмерной зависимости от матери, нежелания ходить в школу, застенчивости и причудливых хореических тиков, которые выражались в гримасах, движениях языка и губ, подергивании головой и невольном шаркании ногами. Впервые тики заметили, когда ей было семь лет, и диагностировали как хорею Сиденхема. Девочка лечилась в больнице более шести лет. Наконец врачи заподозрили психогенетические причины болезни и отправили пациентку на психотерапию. После индивидуального лечения ей назначили групповую терапию. Девочке было тогда пятнадцать с половиной лет, и она все еще страдала тиками, часто грезила наяву и смотрела в пространство до тех пор, пока у нее не «темнело» в глазах. В детском возрасте ей часто снились драконы и змеи, в кошмарных снах к ней подбирались драконы и подымали ее высоко в небо. Когда же она пришла на групповую терапию, ее сновидения наполняли мальчики и свидания. К себе самой она относилась как к ничтожеству. Друзей у нее не было. К своим же близким — к матери и старшей сестре — она испытывала крайнюю враждебность.
Родители Джорджии были людьми неблагополучными. Хозяйством и детьми железной рукой управляла мать, агрессивная женщина, нещадно бившая Джорджию, чтобы остановить ее тики, причины которых она не понимала. Джорджия была постоянной мишенью для недовольства и критики матери, постоянно сравнивавшей ее с другими детьми и ставившей ей в пример старшую сестру. Кроме всего прочего, Джорджия была очень высокой и дети дразнили ее «долгоножкой».
Отец страдал нарциссизмом, был человеком инфантильным, дерзким, подверженным вспышкам гнева, во время которых срывался в крик и визг. Он пренебрегал семьей, но любил Джорджию, хотя даже с ней часто был непостоянен. Однако девочка была к нему сильно привязана.
Диагноз: смешанный психоневроз с элементами истерии, депрессия, взаимозаменяемость и исчезновение симптомов[46].
Запись занятия (33).
Присутствовали: Роза, Сандра, Паула, Рева, Джорджия, Лидия, Берта.
Паула, Роза, Рева и Берта пришли вовремя. Паула плохо выглядела. У нее было изможденное выражение лица, и она казалась похудевшей. Сандра сообщила девочкам, что оставила школу, на что девочки отреагировали неодобрительно, так как считают, что Сандре нужно продолжать учиться. Но та ответила, что немало думала над этим вопросом и даже не могла уснуть до трех часов ночи, пока не приняла решение относительно того, сможет ли ей пригодиться продолжение учебы. Она уже решила, кем станет, и школа тут не поможет, а наоборот, будет помехой. Она хочет сочинять песни, а для этого ей нужно не только иметь время практиковаться, писать музыку, оркестровать и аранжировать ее, но также общаться с поэтами и контактировать с издателями, чтобы продавать свои песни. Она много занимается на фортепьяно и считает, что учеба ей мешает. Ей нужно выбрать что-то одно, и легче будет бросить школу. (А)
46
Более подробно об этом лечении и его результате см.