Лукреция (1480-1519) вольно или невольно была верной помощницей брату Чезаре, бешеному честолюбцу, мечтавшему объединить своим мечом всю Италию, состоявшую тогда из раздробленных княжеств. Кардинальскую мантию он с удовольствием обменял бы на военные доспехи. Но мечи были у многих, не только у Борджа, и потому нередко приходилось действовать интригами, наносить удары исподтишка. И здесь семейству не было равных. Чезаре Борджа имел специальные перстни и кольца, под их оправами скрывались миниатюрные скользящие панели с тайниками для яда. Выбрав момент, Чезаре незаметно подсыпал яд в бокал противника. Некоторые из этих колец сохранились до наших времен. На одном из них выгравированы имя Чезаре Борджа, дата — 1503 год и надпись на языке франков: «Выполняй свой долг, что бы ни случилось».
Лукреция была одарена всеми чарами богатой женской натуры, но, слабая и бесхарактерная, сделалась игрушкой страстей своего отца и брата. Отличаясь замечательной красотой, остроумием, образованием и любовью к искусствам, она считалась одной из самых блестящих женщин своего времени. Увы, при этом на нее легла тень печальной славы ее семьи. Еще не достигнув 13 лет, Лукреция была уже дважды обручена с разными испанскими грандами, но в 1493 году ее отец решил, что выгоднее выдать дочь замуж за правителя Милана Джованни Сфорцу. Скоро, однако, Борджа потребовалось породниться с Арагонской династией в Неаполе, и Джованни Сфорца с помощью своей жены едва спасся от грозившего его убить Чезаре Борджа.
Александр VI, пользуясь своим статусом папы римского, объявил Лукрецию разведенной и выдал ее за герцога Бишельи, 17-летнего побочного сына короля Альфонса II. Второе замужество Лукреции было еще менее продолжительно. Вступив в союз с Карлом VIII Французским, Борджа должны были порвать дружественные отношения с неаполитанской династией. В январе 1500 года на лестнице храма Св. Петра наемные убийцы смертельно ранили несчастного герцога Бишельи. Целый месяц Лукреция ухаживала за умиравшим мужем. Чезаре, раздраженный этим, посетил больного и произнес роковые слова: «Что не сделано за обедом, совершится за ужином». Через несколько дней герцог Бишельи был задушен в постели людьми Чезаре.
После второго вдовства Лукреция родила мальчика; в 1501 году у Лукреции воспитывается трехлетний ребенок Джованни, которого она называет «своим братом», а в двух буллах, хранящихся в моденском архиве, папа Александр VI в одной признает ребенка сыном Чезаре Борджа, а в другой — своим собственным.
Это двойное признание отцовства и общая молва современников были выражены в двустишии Санназара, сочиненном на смерть Лукреции:
Hicjacet in tumulo Lucretia nomine, sed re
Thais, Alexandrifilia, sponsa, nurus.[1]
После третьего замужества (в 1501 году) за Альфонсом, герцогом д'Эсте, Лукреция, удалившись от оргий папского дворца в Риме, ведет в Ферраре более скромный образ жизни, окруженная блестящим двором художников, ученых и поэтов. В числе последних был Ариосто, который посвятил ей октаву в своем «Неистовом Роланде», где воспел ее красоту и высокие душевные качества. Очевидно, впечатлительная, мягкая, слабая Лукреция весьма зависела от окружения. В ее характере было больше пассивного равнодушия к злу и добру, чем активной преступной воли; воспитание не внушило ей никаких твердых нравственных понятий, не укрепило в ней сознания своего женского достоинства и чувства женской стыдливости, а жизнь сделала ее рабою бесславных отца и брата. Виктор Гюго сделал Лукрецию героиней своей драмы, а Доницетти посвятил ей оперу «Лукреция Борджиа».
Вернемся к отцу Лукреции. Кардинал Ровере, соперник Александра VI на выборах папы, в 1494 году бежал во Францию и уговорил короля французов Карла VIII прогнать «нечестивого Борджа» силой. Осенью французская армия перешла Альпы и после нескольких легко выигранных сражений заняла Флоренцию и Милан, а в декабре вступила в Рим. Александр VI, воспользовавшись тайным ходом, укрылся в хорошо укрепленном замке Святого Ангела (папский замок) и оттуда вступил в переговоры с Карлом. Но королю к тому времени и самому надоело сидеть в Риме — вместе с войском он отправился на юг, где 12 мая примерил еще одну корону — правителя Неаполя.
Меж тем в Италии нарастало патриотическое движение. Борджа не любили многие, но он был враг «свой», внутренний, а Карл — чужеземец. Посему восстали итальянские города, и французская армия, потерпев поражение под Пармой, принуждена была уйти из Италии.
Семейство Борджа восстановило свое влияние, и в конце понтификата Александра VI Чезаре фактически стал властителем Центральной Италии, поочередно ликвидируя все региональные очаги сопротивления.
В начале XVI века всеобщая ненависть к семье Борджа достигла предела. Отец и сын изрядно надоели итальянцам своими грабежами, убийствами, интригами, распутством, казнокрадством. В конце концов, они погибли, став жертвами собственного же оружия. В августе 1503 года папа задумал очередное отравление нескольких неугодных кардиналов. Но, зная, что они опасаются его пиров, устроить званый обед он попросил кардинала Адрианo де Корнето, которого, впрочем, тоже собирался отравить на этом пиршестве. В подготовке обеда и обслуживании гостей участвовал камердинер, он же виночерпий папы, Иоанн Корнелио. Александр VI снабдил его отравленным вином и приказал подавать его тем, на кого он укажет. Корнелио проделывал это много раз, и папа доверял ему полностью.
Случилось, однако, так, что любовница виночерпия, некая Маргарита, накануне пира узнала от Корнелио, что Борджа собирается отравить кардинала Корнето. За несколько лет до этого, когда кардинал был еще простым каноником церкви Святого Иоанна, Маргарита влюбилась в него без памяти. И вот, узнав, что кардиналу грозит смерть, она добилась свидания с ним. Она поведала Корнето о грозящей опасности и посоветовала испуганному кардиналу встретиться с виночерпием.
Поскольку кардинал был очень богат, Корнелио охотно вступил с ним в сделку; на этом настаивала и Маргарита. За свои услуги виночерпий получил огромную сумму.
На другой день, на закате солнца, роскошную виллу кардинала заполнила веселая компания -— папа со своей многочисленной свитой, в которой был и Корнелио с двумя золотыми амфорами старинного вина. Папа занял почетное место во главе стола; по правую руку от него сел Чезаре Борджа, по левую — хозяин виллы. Начался пир, заиграла музыка, появились красивые танцовщицы. Папа был в прекрасном расположении духа и осушал бокалы один за другим. Кардинал Корнето предложил выпить за святую католическую церковь и ее представителя — папу римского, на что Александр VI отвечал:
— А я предлагаю выпить за здоровье моего любимейшего сына, кардинала Андриана де Корнето, и для этого нами приказано принести из погреба самого старого вина... Эй, Корнелио, — папа обратился к виночерпию, — наполни нам бокалы.
Корнелио повиновался. Но вопреки обыкновению он налил отравленное вино не только в бокал Корнето, но в бокалы отца и сына Борджа. Кардиналу же он дал знак глазами, что вино отравлено. Корнето сделал вид, будто пьет, но лишь пригубил бокал.
Александр VI и Чезаре выпили бокалы до дна, и почти тотчас папа побледнел, глаза его устремились в одну точку и лицо конвульсивно передернулось. Чезаре тоже почувствовал себя очень плохо. Появились носилки, отца и сына бережно положили на них и понесли в Ватикан.
После четырехдневной агонии папа скончался. А Чезаре, который пил вино, разбавляя его водой, остался жив, хотя еще долго страдал от последствий отравления.
В случившемся Чезаре не усмотрел перста судьбы и снова устремился на поле брани. Он повел захватнические войны против самостоятельных итальянских городов. Он подступал к Флоренции, оккупировал Романью и стал ее правителем. Однако Гонсальво из Кордовы удалось захватить Чезаре в плен. Пробыв некоторое время в испанской тюрьме, Борджа сумел бежать.
1