Я определенно решил покончить с Холмсом в заключительном рассказе «Записок», так как полагал, что мои литературные силы не следует направлять в единственное русло. Его бледное, ясно очерченное лицо и нескладная фигура отнимали чрезмерную долю моего воображения. Дело было сделано, но, к счастью, ни один эксперт не освидетельствовал его останки, и поэтому, после долгого перерыва, для меня не составило труда откликнуться на лестное требование читателей и оправдаться за свой опрометчивый поступок. В этом я никогда не раскаивался, так как в действительности эти легковесные этюды не мешали моим упражнениям в таких разнообразных литературных жанрах, как история, поэзия, исторические романы, психологические эссе и драматургия. Если бы Холмс никогда не существовал, я все равно не смог бы добиться большего, хотя, наверное,