– Черт побери, как он узнал, что ты здесь? – были его первые слова.
– Я и сам очень хотел бы знать это, ответил я сердито. – Спроси что-нибудь полегче.
– И спрошу! Если он устроит эту встречу, ты на самом деле хочешь пойти?
– Еще бы! Я и предложил такой вариант, потому что хочу наконец увидеться с ним лицом к лицу. Может быть, это внесет хоть какую-то ясность в затянувшуюся таинственную историю.
– Но, как ты сам заметил, опасность может исходить и от его лица. И мне это совсем не нравится.
– Я и сам не в восторге от этого, но что другое я мог бы ему предложить?
– Ну хорошо. В конце концов, решать тебе. Жалко только, что нет какого-нибудь способа обнаружить этого типа заранее.
– Да. Мне это тоже пришло в голову.
– Послушай, а почему бы нам его немного не подтолкнуть?
– Как?
– Понимаешь, он держался немного нервно, и, мне кажется, что твое предложение понравилось ему не больше, чем мне. Давай не будем сидеть здесь и ждать его следующего звонка. Пусть он не думает, что ты с замиранием сердца ждешь его ответа. Пусть нервничает он сам. Давай-ка, сделай пару заклинаний, чтобы вызвать себе новый костюм, и мы съездим на пару часов в клуб. Кстати, и спасем холодильник от истощений.
– Отличная идея, – сказал я одобрительно. – У меня вообще все поначалу планировалось, как каникулы. А теперь это, наконец-то, становится на каникулы похоже.
С помощью безымянного Отражения я обновил свой гардероб, чуть подровнял бороду, принял душ и переоделся.
Потом мы поехали в клуб и не спеша посидели, обедая на террасе. Вечер был хорош – теплый, звездный, словно парным молоком истекавший лунным светом. По взаимному соглашению, мы с Биллом воздержались от дальнейшего обсуждения моих проблем. Билл, похоже, знал всех присутствующих в клубе, поэтому, поэтому и я сразу почувствовал себя в своей тарелке. Я уже давно не имел возможности так приятно расслабиться. Позже мы зашли в клубный бар, который, как я понял, был любимым «водопоем» отца.
Сквозь дверь из соседней комнаты доносились звуки танцевальной музыки.
– Да, это была просто отличная идея, – сказал я. – Спасибо, Билл.
– ДЕВАДА, – ответил он. – Мы здесь не раз сиживали с твоим отцом. Кстати, ты случайно не…
– Нет, об отце никаких новостей нет.
– Извини.
– Я сразу сообщу тебе, если что-то выяснится.
– Конечно. Извини.
Домой мы вернулись без особых происшествий, и никто за нами как будто не следил. Мы добрались до дома без малого в полночь, сказали друг другу «спокойной ночи», и я направился прямо в свою комнату. Там я сбросил с плеч новый пиджак, повесил его в шкаф, потом снял новые туфли и поставил их туда же.
Потом, подойдя к кровати, я заметил белый прямоугольник на подушке.
Я бросился к подушке, схватил записку.
«Сожалею, что вас не было дома, – было написано в ней крупными печатными буквами, – но я видел вас в клубе. Понимаю ваше желание провести вечер вне дома. У меня возникла идея. Давайте встретимся также в баре завтра в десять вечера. Я буду чувствовать себя гораздо увереннее, если вокруг будет много людей, но никто не будет прислушиваться к нам.»
Проклятье!
Первым моим побуждением было позвать Билла, но я тут же понял, что сейчас сделать и он ничего не сможет, но зато вряд ли будет хорошо спать сегодня ночью, а ему сон требовался, по-моему, гораздо больше, чем мне. Поэтому я сложил записку и сунул ее в карман рубашки. Рубашку я повесил в шкаф.
Сон мой не был оживлен хоть каким-нибудь завалящим кошмаром. Я спал глубоко и крепко, зная, что Фракир разбудит меня в случае опасности.
Пожалуй, я проспал даже больше, чем нужно, и чувствовал себя просто прекрасно. Утро было солнечное, громко распевали птицы.
Я спустился на нижний этаж после того, как умылся и причесался, привел себя в порядок и совершил небольшой налет в Отражения за новыми свободными брюками и свежей рубашкой.
На столе в кухне я обнаружил записку.
Мне уже несколько надоело обнаруживать записки, но эта была всего лишь от Билла, где он извинялся за то, что ему необходимо на некоторое время съездить в город, в контору, и еще он писал, что я могу угощаться всем, что мне приглянется в холодильнике.
Я заглянул в холодильник, извлек оттуда несколько бутылочек, кусок мускатной дыни, а еще стакан апельсинового сока. Кофе, который я поставил вариться в первую очередь, был готов к тому времени, когда я завершил основную часть завтрака. С чашкой в руках я вышел на крыльцо.
Сидя на крыльце, я начал размышлять над тем, не стоит ли и мне оставить свою собственную записку и двигаться дальше. Мой загадочный корреспондент, предположительно П., уже один раз звонил мне сюда, а в следующий раз проник в дом. Каким образом П. проведал о моем местонахождении, было совсем не самым существенным. Это был дом друга, и хотя я не такой эгоист, чтобы совсем не делиться с друзьями частью своих проблем, но подвергать друзей опасности я не люблю и не хочу. Вот только времени мало… День уже начался, а встреча назначена на сегодняшний вечер.
Вскоре я достиг необходимой для принятия решения твердости. Глупо было бы поворачивать у этой точки. Вероятно, даже лучше будет, если я останусь до момента встречи. Я смогу контролировать ход событий и охранять Билла, если возникнет опасность для него сегодня.
Внезапно мне пришло в голову, что кто-то вынудил Билла написать записку под дулом пистолета, потом похитил его в качестве заложника, рассчитывая оказать на меня давление и заставить отвечать на вопросы.
Я бросился на кухню и позвонил в контору Билла. После второго гудка мне ответил Гораций Уайлдер, его секретарь.
– Привет, это Мерль Кори. Мистер Рот у себя?
– Да, но сейчас у него клиент. Передать ему, чтобы он позвонил, когда освободится?
– Нет, это не так уж срочно, – ответил я. – Мы с ним увидимся попозже. Не беспокойте его. Благодарю.
Я налил себе новую чашку кофе и вернулся на крыльцо. Что-то нервы у меня стали ни к черту… Я твердо решил, что если сегодня вечером дело не прояснится, я тут же уеду.
Из-за угла дома показался человек.
– Привет, Мерль.
Это был Джордж Хансен.
Фракир тончайшим пожатием просигналил на мое запястье, словно собирался предупредить меня, а потом передумал. Это было двусмысленно и совершенно необычно.
– Привет, Джордж, – кивнул я. – Как дела?
– Превосходно. Мистер Рот дома?
– Нет. К сожалению. Ему понадобилось зачем-то в город. Думаю, что он вернется к ленчу или немного позже.
– А-а-а… Он несколько дней назад просил зайти переговорить насчет какой-то работы, которую ему нужно сделать.
Он подошел ближе, поставил одну ногу на ступени.
Я покачал головой.
– К сожалению, ничем не могу помочь. Он ни о чем таком не предупреждал. Вам придется поймать его попозже.
Он кивнул, вытащил из кармана майки пачку сигарет, вытряхнул одну и зажег. Потом сунул пачку обратно. Майка на этот раз у него была с надписью и картинкой «Пинк Флойд».
– Как вам здесь нравится? – спросил он.
– Отлично. В самом деле. Не хотите ли чашечку кофе?
– Не откажусь.
Я поднялся, направляясь в кухню.
– Немного сахару и сливок, если можно, – сказал он мне вдогонку.
Я приготовил чашку, а когда вернулся, то увидел, что Джордж уже занял второй стул.
– Спасибо.
Отпив немного кофе, он снова заговорил.
– Я знаю, что вашего отца звали Карл, хотя мистер Рот в прошлый раз сказал, что Сэм. Память у него, как видно, дала осечку.
– Или язык, – улыбнулся я, ожидая продолжения.
Он улыбнулся в ответ.
Что-то очень странное было в его манере говорить. Голос у него был почти в точности тот, что я слышал по телефону прошлым вечером, хотя тот явно был специально изменен замедленным темпом речи, чтобы нейтрализовать особенности речи.
Меня волновало это сходство.
– Он ведь был офицером, отставным военным, да? И еще – он работал кем-то вроде правительственного консультанта?
– Да.
– А где он сейчас?
– Он много путешествует – за океаном.
– Вы собираетесь с ним встретиться?
– Надеюсь.
– Было бы здорово, – сказал он. – О, неплохо!
Он затянулся сигаретой и сделал еще глоток.
– Но вас я что-то не могу вспомнить, – вдруг сказал он. – Вы жили с отцом, да?
– Нет, я вырос у матери и других родственников.
– Наверное, довольно далеко отсюда, да?
Я кивнул.
– За морем.
– А как ее звали?
Я едва не проговорился ему – не знаю, почему – но изменил имя на Дороти, прежде чем настоящее сорвалось с губ.
Я вовремя взглянул на него, чтобы успеть заметить, как он поджал губы. Он изучал мое лицо.
– А почему вы спрашиваете? – спросил я.
– Просто так, без особой причины.
Видимо, генетическая запрограммированность. Моя мамуля была первой городской сплетницей.
Он рассмеялся и сделал еще глоток кофе.
– Вы надолго к нам? – спросил он, помолчав.
– Трудно сказать… вероятно, не очень.
– Ну, надеюсь, что вам у нас понравится.
Он допил свой кофе, поставил свою чашку на перила, потом встал, потянулся и добавил:
– Приятно было с вами поговорить.
На половине дороги, уже спускаясь по ступеням он остановился и повернулся.
– Мне думается, у вас впереди длинный путь, – сказал он. – Желаю удачи.
– И у вас тоже, наверное, – сказал я. – У вас есть дар слова.
– Спасибо за кофе. Еще увидимся.
– Да.
Он повернул за угол и пропал.
Как же все это следовало понимать? После нескольких безуспешных попыток проанализировать ситуацию, я сдался.
Когда молчит вдохновение, рассудок быстро теряет силы.
Я сделал себе сэндвич как раз в тот момент, когда вернулся Билл. Поэтому пришлось сделать два. Он тем временем переоделся.
– В этом месяце у меня предполагается облегченное расписание, – сказал он.
Мы жевали сэндвичи.
– Но у одного старого клиента обнаружилось сверхсрочное дело, и мне пришлось им заняться. Слушай, как насчет прогулки вдоль ручья, только в противоположную сторону? После полудня.
– С удовольствием.
Пока мы шагали через поле, я рассказал ему о визите мистера Хансена.
– Нет, – покачал головой Билл, – ни о какой работе и речи не было.
– Другими словами…
– Я подозреваю, что он хотел специально увидеть тебя. Он легко мог заметить, что я уезжаю в город.
– Хотел бы я знать, что же ему все-таки было нужно. Честно говоря, я ничего не понял.
– Думаю, что он прямо задаст тебе вопрос, когда наступит время.
– Но время… у меня нет времени ждать. Я решил уехать завтра утром, Билл, возможно, сегодня вечером.
– Почему?
Пока мы шли к ручью, я рассказал о записке, которую я нашел в своей кровати вечером, а также о назначенной на сегодняшний вечер встрече. Я также рассказал о своих мыслях, касающихся опасности, которая может угрожать Биллу, о случайных и прицельных выстрелах.
– Ну, возможно, что все это не настолько серьезно, – начал он.
– Я уже принял решение, Билл. Скверно, что приходится оставлять тебя, когда мы так давно не виделись, но кто мог ожидать, что события станут развиваться подобным образом? А если я уеду, то неприятности уедут вместе со мной, ты же понимаешь.
– Может быть и так, но…
Мы продолжали обсуждать эту тему еще некоторое время идя вдоль водной кромки. Потом мы оставили эту тему, как вопрос решенный и вернулись к разгадыванию моих загадок.
Время от времени по мере нашего движения я оглядывался, но никого подозрительного позади не видел. На противоположном берегу в зарослях кустов я с неравными и долгими промежутками слышал какие-то шорохи, но вполне возможно, что наши голоса просто потревожили какое-то животное.
Мы прогуливались уже больше часа, когда я вдруг почувствовал, вернее, предощутил, что кто-то трогает мою Карту.
Я замер.
Билл, почувствовав неладное, обернулся ко мне.
– Что?
Я предостерегающе поднял руку.
– Междугородный звонок, – улыбнулся я.
Мгновение спустя я почувствовал возникновение контакта. Я также услышал шум в кустах по другую сторону ручья.
– Мерлин!
Это был голос Рэндома. Он звал меня.
Несколько секунд спустя я увидел его. Он сидел за столом в библиотеке Эмбера.
– Да? – ответил я.
Изображение обрело яркость и полностью реализовалось, словно я смотрел через проход-арку в соседнюю комнату.
Одновременно я продолжал видеть все, что меня окружало, хотя с каждым мгновением это видение становилось все более вторичным. Например, я видел, как из кустов на противоположной стороне ручья вышел Джордж Хансен, не спуская с меня глаз.
– Ты нужен мне в Эмбере, Мерлин, прямо сейчас, – сказал Рэндом.
Джордж начал форсирование ручья, громко шлепая по воде.
– Иди сюда! – сказал Рэндом, протягивая мне руку.
К этому времени мой силуэт, видимо, начал мерцать и струиться. Я услышал крик Джорджа:
– Стойте! Подождите! Я должен с вами тоже…
Я протянул руку и схватил Билла за плечи.
– Я тебя с этим ненормальным оставить не могу, – сказал я. – Пошли!
Другой рукой я сжал ладонь Рэндома.
– Готово, – сказал я ему.
Потом я сделал шаг вперед.
– Стой! – отчаянно завопил Джордж.
– Иди к черту! – ответил я ему.
И мы оставили мистеру Хансену в утешение расплывающуюся радугу.