— Мерль, я не ошибся, — улыбнулся Лукас, усаживаясь напротив. Он хлопнул меня по плечу и тут же забрал у меня меню. — Я не застал тебя дома и решил, что ты можешь оказаться здесь.
Он принялся изучать меню.
— Почему? — спросил я.
— Если вы еще не выбрали, я подойду позже, — сказал официант.
— Не надо, — ответил Люк и зачитал монументальный заказ. Я добавил немного от себя.
— Потому что ты не меняешь привычек, — пояснил Люк, вернувшись к нашему разговору.
— Привычек? — удивился я. — Но я тут почти никогда не ем.
— Знаю. Но ты всегда заходишь сюда, когда у тебя поднимается давление. Например, перед экзаменами… или когда тебя что-то тревожит.
— Гм… — промычал я. В этом в самом деле что-то было, хотя никогда раньше я ничего подобного за собой не замечал. Я повертел пепельницу с уменьшенным вариантом рисунка на цветном стекле двери. — Не знаю, так ли это. И почему ты решил, что именно сейчас что-то должно меня тревожить?
— Я знаю твой синдром, связанный с тридцатым апреля, который развился у тебя из-за нескольких совпадений.
— Более, чем нескольких. Но я тебе о них никогда не рассказывал.
— Выходит, ты до сих пор веришь в это?
— Да.
Он пожал плечами. Подошел официант и налил нам кофе.
— Ладно, — сказал он, наконец — Сегодня это уже произошло?
— Нет.
— Очень скверно. Надеюсь, думать тебе это не мешает?
Я отпил кофе:
— Никаких проблем.
— Прекрасно, — он вздохнул и потянулся. — Слушай, я только вчера вернулся в город…
— Удачно съездил?
— Поставил новый рекорд по сбыту!
— Грандиозно.
— Во всяком случае… Я только что узнал, что ты уходишь. Мне сказали в конторе.
— Ага. Я ушел примерно месяц назад.
— Миллер пытался связаться с тобой. Но до тебя невозможно дозвониться, ты же отключил телефон. Он даже пару раз заезжал к тебе, но не застал тебя дома.
— Очень сожалею.
— Он хочет, чтобы ты вернулся.
— Нет, там для меня все кончено.
— Погоди, выслушай сначала, что он предлагает. Бреди делает по служебной лестнице прыжок вверх, и ты становишься новым шефом КБ… Двадцать процентов надбавки к жалованию. Он просил передать тебе это.
— Я тихо засмеялся:
— В самом деле, дружище, все это звучит совсем неплохо. Но, как я уже сказал, здесь для меня все кончено.
— О — его глаза блеснули, и он лукаво улыбнулся. — Значит, у тебя и в самом деле есть что-то на примете. Миллер об этом догадывается. Ладно, тогда он просил узнать, что предлагают тебе эти парни. Он постарается дать больше, чего бы это ему ни стоило.
Я покачал головой:
— Боюсь, что ничего не выйдет. Я исчерпал себя. Точка. Я не желаю возвращаться. И в другую фирму я тоже не собираюсь переходить. Просто, в этой сфере я больше не работаю. Зверски устал от компьютеров.
— Но ведь твой мозг создан для этой работы. Ты первоклассный специалист! Думаешь заняться преподаванием?
— Нет.
— Вот, черт. Но чем-то ты должен заниматься? Ты что, разбогател?
— Нет. Наверное я немного попутешествую. Я слишком долго сидел на одном месте.
Люк взял чашку с кофе и осушил ее. Потом облокотился на спинку стула, сцепил ладони на животе и прикрыл глаза. Некоторое время он сидел молча.
— Значит, ты говоришь, все кончено, — сказал он наконец. — Все кончено с этой работой и с этим городом? Или же ты имел в виду еще что-то?
— Не совсем тебя понимаю.
— Еще в колледже у тебя было свойство… исчезать. Время от времени ты пропадал, затем вновь объявлялся. Создавалось впечатление какой-то двойной жизни. Живешь, а как — не поймешь. Это как-то связано с твоим отъездом?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Конечно, понимаешь, — улыбнулся он и, когда я промолчал, добавил: — Что ж, желаю удачи… что бы это ни означало.
Непоседа, весь в движении, Люк и сейчас крутил кольцо для ключей. Мы выпили по второй чашечке кофе. Люк звякал ключами и брелоком из голубого камня. Наконец, подали наш завтрак, и некоторое время мы ели молча. Потом он спросил:
— «Звездная вспышка» еще у тебя?
— Нет. Продал прошлой осенью, — объяснил я. — Я был так занят, что ходить под парусами не оставалось времени. Не мог смотреть, как она гниет без дела.