— Проклятье! — буркнул Люк, медленно поднимаясь на ноги. — Посмотрим, что за этими холмами.
Я встал и подошел к нему.
Когда мне удалось наладить дыхание, я сказал ему:
— Похоже, ты знаешь обо мне чертовски много, а я о тебе ничего.
— Может и так, — не стал спорить Люк. — И лучше было бы, если было бы по-другому, я уверен в этом.
— В смысле?
— Не сейчас, — ответил он той же фразой. — Потом. Ведь невозможно прочесть «Войну и мир» за обеденный перерыв.
— Не понимаю.
— Время. Времени всегда или слишком много или не хватает. Именно сейчас у нас его нет.
— Я совершенно запутался.
— Если бы…
Холмы были уже близко, и земля под нами стала устойчивее. Мы продолжали методично продвигаться вперед.
Я вспомнил предположения Рэндома, Билла и Мег Девлин. Я также подумал о странном патроне, найденном в куртке Люка.
— Там, куда мы идем, — произнес Люк, прежде чем я успел сформулировать собственный вопрос. — Там «Колесо-призрак», верно?
— Да.
Он засмеялся.
— Выходит, там, в Санта-Фе, ты говорил правду. Для твоей машины в самом деле требуется особая окружающая среда. Ты только не сказал мне, что отыскал подходящее место и все-таки построил «Колесо».
Я кивнул и спросил:
— А как с твоими планами основания некоей компаний?
— Это я придумал, чтобы разговорить тебя.
— А Дон Мартинес и то, что он говорил?
— Не знаю. Я и в самом деле не знаю его. И я по-прежнему не знаю, чего он хотел и почему стрелял в нас.
— Люк, чего ты, собственно, хочешь?
— Сейчас я хочу посмотреть на твою чертову машину. То, что ты построил ее у черта на куличках, придает ей какие-то особые свойства?
— Да.
— А именно?
— А именно такие, о которых я не подозревал — к сожалению.
— Назови хотя бы одно.
— Извини, сказал я, — но ответы и вопросы — игра для двоих, а не для одного.
— Эй! Я ведь только что вытащил тебя из дырки в земле.
— Как я понимаю, именно ты пытался прикончить меня несколько лет подряд в день тридцатого апреля.
— Но не в последнее время, — возразил Люк. — Честно!
— Значит, ты и в самом деле пытался?
— Ну… да. Но у меня были основания. Это долгая история и…
— Боже мой, Люк! Что я тебе такого сделал?
— Все не так просто, — отозвался он.
Мы подошли к подножию ближайшего холма и начали на него взбираться.
— Дальше не надо, — решительно произнес я. — На ту сторону нам не пройти.
Он замер:
— Ты шутишь?
Я покачал головой.
— Почему? — удивился он.
— В тридцати или сорока футах кончается атмосфера. И с той стороны гораздо хуже, — добавил я. — Нам необходимо найти проход. Дальше влево должен быть такой.
Я повернулся и направился в ту сторону. Вскоре я услышал позади шаги.
— Значит, ты придал ей свой голос, — спросил Люк.
— Значит.
— Значит, я вижу, чего ты хотел и что тут происходило. В этом сумасшедшем тайнике машина обрела у тебя сознание. Она вышла из-под твоего контроля, и теперь ты хочешь ее отключить. Она это знает, и у нее имеются возможности помешать тебе. Вот кто старался прикончить тебя или заставить повернуть назад — твое «Колесо-призрак». Верно?
— Возможно.
— Почему же ты просто не использовал Карту?
— Для места, которое находится постоянно в процессе трансформации, невозможно сделать Карту. И вообще, что ты знаешь о Картах?
— Достаточно много.
Я заметил впереди проход, тот самый, который искал.
Перед самым входом я остановился.
— Люк, — сказал я ему, — не знаю, чего ты хочешь, зачем и как попал сюда, а ты, похоже, не спешишь мне рассказать об этом. Поэтому я кое-что расскажу тебе сам, бесплатно. Дальше нас ждет очень опасный путь. Вероятно, тебе стоило бы вернуться туда, откуда ты заявился, и оставить это дело для меня одного. Нет смысла подвергать себя опасности.
— Мне кажется, что смысл есть, — не согласился Люк. — К тому же, я могу тебе пригодиться.
— Каким образом?
Он пожал плечами.
— Пошли дальше, Мерлин. Я хочу видеть ее своими глазами.
— Ладно. Если ты настаиваешь, я не возражаю.
И я повел его узким проходом в расколовшейся стене.
10
Проход был погружен в полумрак и местами очень узок. И пока мы шли, становилось все холоднее. Через некоторое время мы оказались на скальном карнизе, выходившем к дымящейся яме. В воздухе воняло чем-то вроде аммиака. Ноги у меня замерзли, а лицо пылало. Как и всегда. Я с усилием мигнул несколько раз, изучая, новейшие очертания Лабиринта, проступающие через колышущийся туман. Над всем пространством повисла жемчужная пелена. Сквозь полумрак сверкали оранжевые вспышки.