— Вы не слышали приказа, капитан?
— Служу королю и королевству! — с каменным лицом выдохнул Глок.
Вряд ли мой приказ пришёлся ему по душе. К Падшему! Церемониться с предателями я не собирался. Обойдутся без суда.
— Мародёров из числа солдат и горожан распять вдоль крепостных стен, — приказал я.
Похоже, с сегодняшнего дня не только эльфы будут пугать детей моим именем.
К Падшему! На пряники нет времени, так что будем действовать одним кнутом. Герцог Сигурт — вот кто тревожил меня больше всего. Ему каким-то чудом удалось ускользнуть из города. Ставлю жизнь в залог: сейчас он на пути в свои владения. А это значит — война. Поведение герцога Рокнара тоже настораживало: внешне он если не предан, то по крайней мере нейтрален, но я чувствовал: он ведёт свою игру. Возможно, он даже более опасен, чем сбежавший Сигурт.
Я остался один. По окончании коронации орки вытеснили придворных из зала — те, правда, не слишком возражали. Стремясь оказаться как можно дальше от нового короля.
— Ваше величество, герцог Рокнар нижайше просит аудиенции, — доложил один из орков.
— Просит? Хорошо, пусть войдёт.
Рокнар прошествовал в центр зала и преклонил колено. Я внимательно осматриваю самого богатого вельможу королевства. Герцог Рокнар Хэпланд был типичным квартероном. Потомком от браков полуэльфов и людей — основного населения южных земель королевства.
— Рад видеть вас в добром здравии, сир. Сегодняшняя ночь была отвратительным кошмаром.
«Да уж для тебя-то особенно, — подумал я, продолжая рассматривать герцога. — «Чего же ты хочешь?» Сторонники герцога Рокнара с охраной и слугами в самом начале мятежа забились в одну из сторожевых башен. Где героически просидели всю ночь. Их никто не трогал.
— Слухи о ваших подвигах уже дошли до меня.
Он не обратил внимания на мою иронию: смутить Рокнара было трудно. С достоинством поклонившись, будто я его похвалил, он продолжил:
— Сир, вечером мы должны присягнуть вам на верность. Не скрою, многие из ваших верных подданных немного шокированы прошедшей коронацией.
— Принесите мне список всех недовольных, — жестко усмехнулся я.
Он проигнорировал эту завуалированную угрозу. Я тяжело вздохнул. С каким бы удовольствием я повесил бы его вместе с другими предателями! Но его причастность к мятежу не установлена. Меньше всего я хотел бы ополчить против себя его сторонников и все южные провинции.
— У меня очень мало времени и очень много дел, — холодно проговорил я. — Поэтому говорите прямо: что вы хотите в обмен на вашу лояльность и подчинение мне?
Он внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ваше величество знает, что у меня есть дочь. — Куда исчез этот напыщенный придворный тон?
— Странно, я ни разу не видел её при дворе, — проговорил я, покопавшись в памяти.
— Я не мог представить её раньше, сир. Ей едва исполнилось пятнадцать.
— Продолжайте.
— Ваша свадьба и рождение в будущем у вашего высочества наследника могло бы укрепить веру подданных в незыблемость королевской власти. Боюсь, иначе многие могут принять сторону бежавшего Сигурта.
— Вы мне угрожаете?
— Пытаюсь предостеречь от ошибок, сир. Ваш отказ не сделает меня вашим врагом, как вы, наверное же, решили. Я присягну на верность, но влезать ради вас в гражданскую войну не стану.
Вот оно что!
Я задумался, взвешивая все достоинства и недостатки данного предложения. Думал я недолго. Если меня поддержат все силы Южных провинций, то герцог Сигурт будет обречён. Война будет выиграна до её начала.
— Хорошо, после вашей присяги на верность я объявлю о предстоящей помолвке.
— Вы не пожалеете, сир! — Рокнар поклонился и направился к выходу.
— Я уже жалею, — прошептал я.
Коронация, похороны и помолвка в один день.
Глава 25
Встреча.
Военное искусство наделено такой силой, что позволяет не только удержать власть тому, кто рожден правителем, но и достичь власти тому, кто родился простым смертным.
Человеческие королевства испокон веков славились своими рыцарями. Лобовой удар тяжёлой кавалерии — страшная вещь. Вес лошади и всадника, вес вооружения — не менее пятисот фунтов железа, несущиеся со скоростью несколько миль в час. Лошади опрокидывают пехотинцев и втаптывают их копытами в землю. От удара длинных копий и гномий доспех не всегда спасает.
На руку людям и их огромная численность. Рассветную Империю впору назвать не эльфийской, а человеческой. Управляют землями эльфийские дома: Старшие и подчинённые им младшие Младшие, но основное население (за исключением Иллириена, населённого лишь эльфами) — именно люди: крестьяне, ремесленники, слуги в младших домах. Если королевства людей хоть забудут взаимные обиды и выступят вместе, Рассветная Империя исчезнет с карты мира.
Вот вам и причина наших постоянных войн с драконами. Эльфийские владыки нашли прекрасный способ ослаблять собственных союзников, втягивая их в бессмысленные войны. Уверен: постоянная вражда между человеческими королевствами — их рук дело.
Сами эльфы изначально были лесным народом, и в лесу их лёгкая пехота практически не знала поражений. В качестве оборонительной позиции лес во многих случаях даже предпочтительнее каменной крепости или неприступной горной долины. Ведь крепость может быть окружена, а горные перевалы захвачены, но никакое войско не способно взять в осаду лес. В схватках на открытой местности эльфам приходилось сложнее. Основа их армий — лучники, а главное для стрелков — заблаговременно занять выгодную, «сильную» позицию, на которой конница или тяжелая пехота не смогут сходу смять их. Если эльфам удавалось найти такую позицию и хорошенько на ней закрепиться, победить их становилось очень сложно. Также эльфы были превосходными магами — большинство современных заклинаний разработано именно ими.
В узких подземных коридорах, где нет никакой возможности для маневра и бой неизбежно принимает характер фронтального столкновения, коротконогие, но сильные и защищённые прекрасными доспехами гномы, несомненно, идеальные бойцы. Крепости гномов по праву стяжали славу неприступных. На открытой местности их хирд способен на равных сражаться с любым врагом.
Вот ведь загадка… Огромная квадратная масса или стена щитов — идеальная цель для магии, ведь гномы ей не владеют. Так думали многие завоеватели, желавшие завоевать королевство гномов. Но эти иллюзии так же, как и заклинания, разбивались об окованные железом щиты.
Орки — пожалуй, лучшие воины этого мира. Их история — это история бесконечных, а порой и бессмысленных войн. Бесчисленные дикие орды — кто придумал эту глупость? Наверняка эльфы (весьма посредственные воины). Орки славились своей выучкой и железной дисциплиной. «Кулак орков» можно заставить отступить, можно уничтожить, но обратить его в паническое бегство не удавалось никому.
За окнами начало светлеть. Серая пелена, убегающая на восток, окрасилась в розовый цвет. Сколько ещё я смогу обходиться без сна? День? Два? Сон перестал приносить мне отдых. Кошмары один за другим терзали измученное сознание. Но хуже кошмаров были сны о тех, кого уже не вернуть…
Я налил себе ещё вина в древний серебряный кубок и большими жадными глотками осушил его до дна, после чего вернулся к работе над бумагами. Работа стала для меня спасением. Я днями и ночами перебирал доклады и составлял указы, разбирался с налогами, до изнеможения тренировался с оружием. Спал по два-три часа, этого хватало, чтобы дать передохнуть телу.
Жизнь королевства налаживалась, но не то что до благополучия, а даже до стабильности было ещё далеко. Половина земель разорена войной. Торговля замерла. Слава Творцу, удалось избежать гражданской войны. Я не стал ждать, пока тлеющий костёр превратится в пожар. После коронации все войска, что были в моём распоряжении, двинулись к столице Инарда. Туда же подошли войска герцога Рокнара. Не скажу, что их было много, но достаточно было одного их присутствия. Сигурт сделал ставку на мою смерть и проиграл. У него не было времени для сбора своих вассалов и организации отпора. Да и сил не хватало: эльфы хорошо потрепали его герцогство. Новость о моей помолвке уже разлетелась по королевству. Если его вассалы не глупцы, то будут смирно сидеть в своих владениях и молить Творца о том, чтобы мои войска не принялись за них. Осада могла затянуться, но торопиться теперь было некуда. И никакая жажда отмщенья не заставит меня бросать своих солдат на штурм непокорной твердыни. Проторчав под стенами города три дня и оставив командовать Меченого — полковника королевских войск, — я отбыл в столицу и с головой погрузился в управление государством. О чём успел пожалеть уже два дня спустя.