Здесь не место разбирать аргументацию автора ошеломительной Анны, этого принародного объяснения в любви к выбравшим правду вообще и к писателям Толстому и Шекспиру в частности. Пришлось бы тогда углубляться во что-то вроде биологии честности.
Лиля Панн
1 Первая леди и бывший библиотекарь Лора Буш обронила недавно на каком-то собрании книголюбов, что ее любимая книга Братья Карамазовы и что она перечитывает ее всю жизнь.
Александр Бакши.Из Сухуми в Россию.
Об авторе
| Александр Бакши (р. 1952) - композитор. Лауреат Государственной премии России 1994 года. Автор музыкальных мистерий (в том числе “Садур-мистерия”, 1992, “Полифония мира”, 2001, “Из Красной книги”, 2003), симфонической музыки и музыки к драматическим спектаклям. Впервые опубликовал прозу - рассказ - в “Знамени” (2007, N 11).
Александр Бакши
Из Сухуми в Россию
Переезд из Сухуми в Россию описан моим соседом Фазилем Искандером. Вернее, бывшим соседом - ко времени моего семнадцатилетия он окончательно стал москвичом. Хотя его родственники продолжали жить там же, рядом с моей 8-й школой, самого Фазиля я никогда в Сухуми не видел. Но присутствие его чувствовал. Я был знаком с его племянником - довольно хулиганистым парнем, которого побаивался. Старшая сестра смутно намекала, что некогда Фазиль активно ухаживал - то ли за ней, то ли за ее подругой… Говорю об этом потому, что его знаменитые рассказы меня к переезду не подготовили. Даже наоборот - сбили с толку. Добродушный, ироничный, слегка сентиментальный их тон настраивал на то, что в России я встречу таких же людей, как в Сухуми, только со странностями. Ну, прогнозами погоды страстно интересуются… Еще что-то в том же роде…
А оказалось, они - другие. Не лучше и не хуже - просто совсем другие.
В Сухуми передвигаться по городу надо было не спеша. Человек, живущий напротив места работы, выходил из дома за час до начала рабочего дня. По дороге непременно встречались соседи, знакомые, друзья… Одному - улыбнулся, другому - руку пожал, третьего - обнял, спросил о делах…
- Ну, это провинция, - скажете вы. И ошибетесь. Неторопливость - первичная форма вежливости ко всем окружающим. Человек всем своим видом показывает, что вы ему небезразличны. Что он готов разделить ваши радости и посочувствовать вашему горю. Он согласен подарить вам самое дорогое, что у него есть, - время своей жизни. И ждет того же от вас.
Как, вам некогда поприветствовать знакомого или вы в спешке его не заметили?!.. А проводить его на поезд?!.. А в последний путь?!!!
В России не спешат только бомжи. У всех остальных времени всегда не хватает. Здесь полагают, что свободное время - признак несостоятельности. Раз ты не слишком занят и не спешишь, значит, никому и не нужен. Поэтому не задерживайся для пустословия по дороге в магазин. Не роняй достоинства!
В Сухуми оставить продавцу мелочь значило показать ему свое уважение. Страсть к округлению цен была всеобщей и почему-то ассоциировалась с широтой души. Иногда и продавцы демонстрировали знакомым свои добрые чувства. Я сам, случалось, покупал шоколадки стоимостью 1 р. 17 к. за один рубль ровно.
В России при попытке элегантно оставить на кассе мелочь я услышал:
- Заберите свои копейки. Я не нищая!
Довольно быстро я научился спешить и небрежным жестом смахивать с прилавков в карман медяки. На освоение других норм ушли месяцы и годы.
Не обниматься и не целоваться со знакомыми при встрече. Особенно если виделись накануне.
Не вскакивать, если в комнату вошел мужчина старше тебя лет на восемь-десять.
Не болтать лишнего. А это сложно - никогда ведь не знаешь точно, что именно окажется лишним.
Вот, например, прощаясь с людьми, с которыми только что познакомился, я говорил по привычке:
- Заходите. Будем очень рады.
Что это означало бы у нас, как вы думаете? Может быть, нечто вроде “был рад с вами познакомиться?” Или, “надеюсь, мы еще увидимся?” Ничего подобного! Здесь это прочитывалось даже не как приглашение, но - требование немедленно прийти в гости - в тот же день. В крайнем случае на следующий. И не на полчасика, а на весь день, вечер и большую часть ночи. Квартира, в которой мы с Людмилой жили, была очень небольшой. То есть в квартире жили ее родители. А мы - в шестиметровой комнате, где располагались: пианино, книжный шкаф, раскладной диван-кровать и маленький журнальный столик. (Одно время там же стояла старая стиральная машина. Но ее удалось выкинуть, несмотря на бурные протесты старших.) Каким образом мы помещались там вместе с друзьями, объяснить не могу. Однако же помещались. И чувствовали себя уютно. Но когда наш тесный круг разрушали люди, чьи имена мы еле припоминали!.. Поздней ночью недовольным шепотом, чтобы никого не разбудить, жена спрашивала: