Выбрать главу

Иона согласился.

Прошел перед приемом на рабочее место собеседование в отделе кадров, ему растолковали, что “Националь” - есть объект государственного значения. И потому надо держать ухо востро и примечать, если в глаза бросится что-то подозрительное. Рядом всегда будут надежные люди, их надо информировать.

Слова словами, а на деле - чистый рай.

Одежду принял - щеточкой прошелся. Или лучше наоборот - когда одеваешь гостя на выход - щеточкой пробежался по плечикам и по спине, чтобы он видел. К женщинам, если в сопровождении кавалера, не лезть со сниманием шубки или пальто, аккуратно выждать секундочку, может, кавалер лично хочет даму обслужить, а уж тогда самому тянуть руки. Наука. А один сотрудник - так прямо готовый экземпляр в музей! Подавал пальто самому Ленину своими руками. Архип Архипыч. Мудрый человек, лет под восемьдесят с гаком:

- В том самом пальтишечке его Каплан Фаня и подстрелила.

- А ты дырки видел? - подмигивая, поинтересовался Пичхадзе, ясно, что спросил больше для Ионы, чем для себя, ему ли не знать за столько лет совместной работы.

- Честно скажу, видел. И даже заштопать хотел. Это теперь гардеробщики брезгуют взять иголку в руки, а у нас было в обязанностях: пуговку пришить, дырочку заштопать, если посетитель попросит.

- Так Ленин, значит, тебя попросил? - это Пичхадзе.

- Нет. Я сам. Только я иголку взял с ниткой, втягивал долго, глаза плохие смолоду, гляжу - он обратно идет. Так что не успел. А то бы зашил. Никакая Капланша не прострелила бы в следующий раз.

- Снаряд в одно и то же место два раза не падает. Закон, Архип Архипыч, - подвел Иона итог беседе, хотя, конечно, хотелось поговорить на интересную тему еще.

А в очередной выходной пошел на экскурсию - посмотреть пальто Ленина. Особенно его интересовали дырочки. Хорошие дырочки. Обшиты красной ниточкой - для общей наглядности.

Пичхадзе все называли за глаза стариком, а ему хорошо если стукнуло пятьдесят. Но по уважению коллектива он шел вслед за Архипычем. Посоветует всегда, посочувствует. Говорил смешно: с несильным грузинским акцентом. Он к Ионе сразу пристал с разговором насчет планов:

- Ты чего хочешь от жизни?

- Ничего не хочу. Просто мне надо жить, - Иона мобилизовался как на политзанятиях, чтобы не попасться на ненужном слове.

- Правильно. А что для этого надо? - настаивал Пичхадзе.

- Не знаю. Может, подскажете, Григорий Михайлович?

- Я тебе сразу скажу: ты сошел с мерки. Мне пока с тобой говорить не о чем. Вот войдешь в мерку, тогда я с тобой и поговорю по душам.

Айрапетов объяснил Ионе, что Пичхадзе со всеми так - говорит загадками, а как дойдет до дела, человек хороший. Можно надеяться.

Ну, так.

День гардеробщиком - день швейцаром. Между прочим, открыть дверь перед человеком - тоже надо уметь.

Айрапетов учил:

- Ты не услуживаешь, ты просто людям делаешь приятное одолжение. Тебе не трудно, а им хорошо.

Однажды Ёня попал впросак. Сразу как оформился.

Обеденное время. Он видит, Айрапетов пошел на кухню - вернулся довольный, сытый. Посоветовал Ионе идти, не стесняться. Иона пошел, куда сказано, говорит повару: “Мне бы покушать”. Тот ему картошечку волной, петрушечку листиком, котлетку полтавскую, одну. Разве наешься? Иона обиделся.

Айрапетов смеется:

- Ты бы сказал: дай пожрать!

Так и попросил. Навалили - всего: и гречки, и картошки, и три котлеты, и большущий кусок сливочного масла на булке.

Зарплата небольшая. Зато чаевые и питание. Ну и, конечно, люди. Кого только Иона ни перевидал: все артисты прошли перед его глазами, и ученые, и композиторы, и писатели, и деятели, и иностранцы.

Как-то ночью, уже и буфет запечатали, в двери колотится человек. В белой рубашке-апаш, светловолосый. Иона его сразу узнал. А на дверях в ту ночь дежурил Пичхадзе - дверь приоткрыл и строго выговорил:

- Время-то у тебя какое в мозгах? Все заперто. Иди домой.

А тот ему в руку лепит большую бумажку:

- Пусти! Очень надо!

Пустил. Человек к Ионе подходит со слезами, - почувствовал, что отзывчивый, хоть и молодой:

- Ты мне в сыновья годишься! Достань отцу выпить! Я знаешь кто? - и деньги из широких штанин вытряхивает. А там - тысячи. Он ими трясет: - Что, вот это ничего не значит? А тут, между прочим, если ты не слепой, Ленин Владимир Ильич изображен в полном сходстве с реальностью! Или нет?! - Артист. Да такой, что весь мир дрожит от него. И вот - просит: - Все деньги бери, а мне выпить надо. Я тут рядом живу, что ж, по вокзалам бегать - сто грамм просить? Все кругом закрыто, все на замке.