поведаю моменты и отрезки
вернее письменно вернее молча
семь тысяч километров плюс семь лет
пускай не световых и то спасибо
ведь это был или была не ты
кому беззвучно в воздух или в стену
я говорю
я собственно молчу
в полупостели в цифровой пустыне
проспал всю зиму и визит к врачу
но там клистир заряжен холостыми
давай сперва уговоримся быть
в одной из этих медленных вселенных
откуда вверх по ординате нить
в спиралях ускорений постепенных
нам скоро всмятку и стена в конце
недосвиданья непрощай
ац
memento
в лесу раздавался раскат пионерской трубы
погода стояла из тех на которые ропщем
струила осадки а мы например по грибы
ну то есть не прямо в упор по грибы а по общим
вопросам повестки допустим из зябнущих ласт
товарища в очередь за невозвратной канистрой
и если какая из спутниц согласие даст
злоупотребить под сосной благосклонностью быстрой
в смотря по условиям реалистической позе
так мы убирали морковь в подмосковном колхозе
как светятся мокрые их самокрутки в лесу
сограждане аж зажигалки в ладонях дрожат их
анфиса стояла анфас заплетая косу
и двое на поиски добрых пионервожатых
я вот что случайно придумал когда я умру
ну то есть не весь но частично и ящик мне впору
спроворят снесите меня одноклассники.ру
или однокурсники.ру на высокую гору
тьфу чёртова рифма в тот лес где настала зима
и тысячелетней моркови полны закрома
так зябнут ладони так ясно что незачем греть их
на дальнем последнем свиданье в сосновом кольце
где мы пионеры мы дети рабов то есть этих
которые всех обшивают атласом в конце
нам разве не лучше собраться с канистрой у клязьмы
с той быстрой улыбкой теплей тополиной пурги
где нерасторжимы объятья и встречи прекрасны
постой благосклонное время вперёд не беги
скорей распахни надо всеми лазурный атлас
и в прежней косе бесконечной анфиса анфас
игла
чёрную сестру зовут наташа
недоумение имени
тезка мата-хари из мультфильма
ни одна живая наташа не пострадала
в ходе эксперимента
жизнь изловили жгутом
в самом неувёртливом месте
дрожит и ёжится
в верховьях вены
игла из полого металла
в детстве во сне она летала
если даже не жалко жертвы
стыдно струсить до обморока
до губки с уксусом к губам
опустите пожалуйста синие веки
фальшивая наташа жалеет
но ей позарез для заклинаний
иначе застрянет на взлётной
лунное затмение зря
липко заклеивает
приглаживает края
сие есть кровь моя
нового завета
пейте её за это
ключицы
чужая повесть из чужого дня
сама успела или ты дождался
весь эпизод где не было меня
как будто умер или не рождался
как трепетно за тех кем изнутри
не побывал и глаз который сверху
вонзается ты у меня смотри
тела слепые торопя на сверку
по чипам где блеснут из-под белья
он точно знает кто из них не я
мы разве живы мы с тобой кино
шестидесятых или даже хуже
когда спешим сжимая полкило
трески и чёрно-белый ливень в луже
с экрана правде плыть наперекор
продрогшему где горько там и стопка
а там за дверью грубый перебор
реальности её не нужно столько
здесь третье измерение мечта
в нём глаз горит сквозь пыль и слёз ни капли
существовал же я раз эти кадры
у них в монтажной есть и про меня
она пришла но в теле не теплей
не донесётся голос и не надо
теперь её сыграла бы рената
литвинова но это не теперь
вся в кофточке с ключицами эфирно
пока живьём монтажный нож в куски
я полкило тебе принёс трески
но совершенно из другого фильма
куда глаза без автора внутри
разъят на нестыкуемые части
непопадание в рукав руки
невозвращение рассудка к власти
и пустота как пульс в сплетенье лет
где свет мерещился но нынче нет
Вашингтон, округ Колумбия, США
Прошлый век
Об авторе | Наталья Рубанова автор двух книг прозы (Москва по понедельникам, 2000; Коллекция нефункциональных мужчин, 2005). Печатается также как литературный критик, пишет стихи, эссе, пьесы (публикации: журналы Знамя, Дети Ра, ВолгаXXI век, Урал, Меценат и Мир, LiteraruS Литературное слово, Крещатик, Октябрь, Вопросы литературы, альманах Другие, газеты НГ-Ex-libris, Литературная Россия). Повесть Люди сверху люди снизу входила в шорт-лист премии Б. Соколова, сборник рассказов Коллекция нефункциональных мужчин получил Диплом премии Эврика.