- Минерва, собери всю еду, что он ел, и доставь в лабораторию, - приказал директор и вместе со Снейпом направился в больничное крыло. Юноша был уложен на больничную койку, над которой зельевар около часа делал махинации палочкой, что-то при этом бормоча под нос.
- Я не могу определить, какой применялся яд. Но что он был, это однозначно, - в конце проговорил Северус, устало опускаясь в кресло.
- Гарольд носит серьгу, которая предупреждает, есть ли в пище яд. Я вообще не понимаю, как он мог попасть в организм моего сына.
- Не знаю, Салазар, одно могу сказать точно - времени у нас мало. Организм слабнет, магическое ядро не справляется. Если все продолжится в том же духе, Гарольд больше трех дней не протянет. Но даже если мы найдем лекарство, я не могу гарантировать, что он не станет сквибом, - между мужчинами повисла тишина - каждый был потерян в своих далеко не радужных мыслях.
- Я могу чем-то помочь?
- Да, мой магический запас не так объемен, как твой, поэтому я попрошу тебя провести несколько тестов, - Основатель лишь кивнул. Он и сам уже понял, что дела плохи, и даже Северус мало чем может помочь.
- Что я должен делать? Насколько я понял, мне придется использовать заклинания, которые были изобретены после моей мнимой смерти, а с ними, как ты знаешь, я пока не очень знаком. Я пытаюсь нагнать прогресс, но нужно время, - Снейп согласно кивнул, а затем протянул Салазару книгу в старой обложке. Нужная страница была уже открыта, поэтому Слизерин, не медля не секунды, приступил к чтению.
* * *
Перед глазами все плыло, казалось, что кто-то увеличил скорость течения времени. Обоняние забивали приторные запахи жасмина и ладана, а все пространство окутывал непроглядный туман. Гарри слегка пошевелился, и все тело отозвалось тупой болью. Юноша, зашипев от неприятных ощущений, вновь повалился на землю… хотя нет, лежал он не на полу, а на какой-то поверхности, довольно твердой и холодной. Неожиданно сквозь это марево он услышал голоса, принадлежащие, несомненно, двум мужчинам. Прислушавшись, слизеринец понял, что крестный пытается что-то доказать отцу. Весь разговор велся на повышенных тонах, не оставляя сомнения, что директор и мастер зелий о чем-то яростно спорят.
- Салазар, это безумство - превращать мальчишку в подобное существо! Он не выдержит, организм ослаб, да и магии остались крохи! - кричал зельевар. - Став вампиром, он будет вынужден вести ночную жизнь! - распалялся Северус.
- Не факт, - противоречил Основатель.
- Это лишь теория. Ты перворожденный из-за того, что в твоих жилах течет кровь одного из первых представителей этой расы, но Гарри, испив твою кровь, станет не таким. К тому же не стоит забывать, что ты передашь ему свое проклятие. А для ребенка это сродни смерти. Он будет вынужден быть затворником, это не говоря уже о том, что лишится и тех крох души, что заточены в его теле. Ты такой доли хочешь для сына?
- А ты предпочтешь дать ему умереть?
- У нас нет другого выхода. Яд василиска смертелен даже в маленьких количествах, а в его организм попала двойная доза.
- Я не позволю ему погибнуть. Пусть даже мне для этого придется отдать свою жизнь.
- Так и будет Салазар, ты погибнешь. Магия уничтожит тебя, ведь она не прощает, когда идут наперекор. Ты и так нарушил уже столько законов… - прошептал Северус. Дальше Гарри не слышал, он вновь провалился в небытие.
Следующее пробуждение было куда болезненнее. С трудом открыв глаза и поднявшись, парень увидел себя на больничной постели, возле которой стояли отец и крестный. В руках последнего находилась старинная книга с изображением змеи, кусающей свой хвост на обложке. Лица обоих мужчин были мертвенно-бледны, а под глазами залегли темные круги, свидетельствующие об усталости и недосыпе.
- Ты уверен? - негромкий голос Северуса разрушил тишину.
- Нет. Но это единственный выход.
- Я поражаюсь тебе, Салазар. За несколько месяцев ты смог привязаться к мальчишке, да так, что готов отдать жизнь. Из твоих рассказов я понял, что ты даже родителей не удостоил этой чести, чем же заслужил такую участь мальчишка?
- Может, я покажусь тебе странным, но за этот промежуток времени я смог полюбить Гарри как сына. Я увидел в этом мальчике что-то мне близкое и родное. Не во внешности, а именно в характере. Своих родителей я ненавидел за холодность и безразличность, поэтому, наверное, благодаря их воспитанию таким и вырос. Для меня они - пережитки прошлого, того, которое я искренне ненавижу. Гарри же - мое будущее, которое я не хочу терять.
- Я вижу, ты уже все для себя решил, - вздохнул Снейп.