Подлинные и живые Средние века - это св. Людовик, который является для того времени наиболее характерной фигурой. В нем светское, действительно, - при всем достоинстве и смирении, которых требует его сан, - проявляет себя гибким, свободным, упорядоченным и управляемым средством воплощения духовного. Тогда перед нами возникает именно проблема христианского осуществления королевской власти во всех ее аспектах и разумных пропорциях; а проблема христианского осуществления королевской власти - это частный, но наиболее показательный и наиболее чистый пример общей проблемы светской деятельности христианина, той самой, что стоит перед каждым из нас, пытающихся
63
сохранить свое правоверие в этом безбожном мире. Если стать на точку зрения мирских успехов, такая работа будет скорее всего неблагодарной. Агнец предлагает свой способ видения мира волкам. Не забудем, что св. Людовик не был великим завоевателем, он терпел поражения в крестовых походах, бывал побежден. Но иначе, чем Филипп II! Его поражения, как и его победы, лишь громче разносили его силу и славу, потому что свойства его духовной энергии действительно превращались в инструмент, которым манипулировал король. Светское в этом случае каким-то образом органично сливалось с духовным, участвовало в действиях этой божественной арифметики, где все происходит как бы вопреки здравому смыслу, где первые становятся последними и где работники, которые ничего не делали в течение одиннадцати часов из двенадцати, получают такую же плату, как и те, кто трудился в течение всего дня**.
Здесь вполне уместно схоластическое различение. В инструменте подлежат рассмотрению две функции: его собственная причинная обусловленность и его инструментальное назначение. Когда мы имеем дело со светским, весьма тонкое различие между этими двумя функциями требует применения различных мерок к бесконечному переплетению успехов и потерь. В собственной сфере мирского как такового, как самоценного, но подчиненного наивысшим целям, имеющего собственные ценности, которые нужно спасать, должна проявиться его добродетель, которая решает дело, его способность проигрывать или выигрывать. Здесь мы должны, - никогда не ставя этого выше воли Божией, - отчаянно желать победы; она жизненно необходима, упустить ее значит то же, что погибнуть. Поскольку светское действует именно как инструмент духовного и служит его целям, то нельзя рассматривать успех в бою как решающую победу, главное здесь - способ ведения боя и применяемое оружие. Оружие света! Истина, законность, справедливость, непорочность. Пусть наше оружие будет чистым! Мы будем разбиты, это само собой разумеется, историки и политики правы, предупреждая нас об этом. Но быть разбитыми невозможно, если ставка не материальная, а духовная, и, следовательно, победить или проиграть с чистым оружием значит в любом случае победить.
Недостаточно понять, что вещи преходящие должны быть средством вневременного при том функциональном разделении, о котором только что сказано, - не временным средством, навя-
зывающим вневременному во имя победы здесь и сейчас законы плоти и греха, что было бы злоупотреблением; вневременное средство само подчинено высшему закону духа. Надо также понять, что существует порядок и иерархия этих временных средств, я говорю о временных средствах, которые хороши сами по себе, законны и нормальны. Есть труд солдата, землепашца, есть труд политика, поэта, философа; есть труд остальных христиан, которых большинство, труд святых; есть труд святых, на которых возложен долг перед государством, как на св. Людовика, или светская миссия, как на Жанну д'Арк, а есть труд святых, свободных от таких обязанностей.
Так вот, чем больше эти труды и их светские средства отягощены материальным, тем больше у них собственных требований и собственных условий и тем более они тяжелы. И еще, согласно закону, который мы здесь только что назвали, определенная мера светского успеха закономерно диктуется ими. Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее, говорил Христос.*' Он не сказал:
кто потеряет свое королевство, тот спасет его. Св. Людовик был хорошим правителем своего королевства, он приумножил его силу и благосостояние. Пока сильная рука держала в чистоте вечные установления, надо было, чтобы римский солдат подчинил мир силе своего оружия, подготовив, сам того не зная, арену, на которой Церковь провела свои первые битвы. Если взглянуть еще глубже, сколь весома для светского мира история библейских патриархов и долгой мирской подготовки Воплощения! Творение времени непреходящего значения, в малейшей частичке которого заинтересован сам Бог лично, парадигма естественного здоровья и, если можно так сказать, всякого хорошо исполненного и удавшегося труда.