а) учёных, имеющих возможно более широкое представление о состоянии не только “своей” дисциплины, но и науки в целом;
б) людей с квалификацией и полномочиями, позволяющими оперативно решать все финансово-экономические вопросы, связанные с поддержанием оптимальных темпов исследовательского процесса.
А поскольку главной функцией этого органа будет подготовка планов продвижения разведывающего и осваивающего эшелонов познания и контроль за исполнением этих планов, включая практическую помощь в случае возникновения каких-либо трудностей и угрозы срыва намеченных сроков, то такой орган с полным правом можно назвать штабом.
В рамках настоящего обзора едва ли есть смысл углубляться в хоть сколько-нибудь подробный разбор возможных способов создания и порядка функционирования научных штабов. Ибо попытки, опираясь в основном на общетеоретические соображения, расписать детальную картину внутренних и внешних взаимодействий органов централизованного управления различными эшелонами научного поиска в самом лучшем случае породят нечто весьма спорное, а в худшем – крайне не дружеский шарж. Гораздо надёжнее будет просто подождать, пока руководство хотя бы одной страны признает необходимым кардинально повысить согласованность работы учёных на всех фронтах и направлениях познания. Потому что когда задача реорганизации общего управления научно-исследовательским комплексом начнёт обсуждаться применительно к конкретным политико-экономическим условиям, людям, срокам и т. д., то для большинства связанных с этим вопросов ответы найдутся буквально сами собой. Ну а те проблемы, которые не удастся решить сходу, в такой обстановке можно будет разобрать гораздо более предметно и содержательно. Так что в заключение главы об управлении армией знания отметим лишь, что специалисты, привлекаемые для научно-штабной работы, будь то исследователи, производственники или администраторы, конечно же, будут должны проходить определённую дополнительную подготовку.
4. Общая организация армии знания.
Имя салдата просто содержит в себе всех людей, которые в войске суть, от вышняго генерала даже до последнего мушкетера коннаго и пешаго.
“Устав воинский Петра I”
Добровольцы добровольцами, но ни одна регулярная массовая армия – а армия науки давно является если и не всегда регулярной, то точно массовой, – не может обойтись без той или иной формы мобилизации. При этом встречавшиеся в истории человечества способы привлечения в строй новых солдат по внешности могли отличаться значительным разнообразием, но по сути все они сводятся к двум базовым вариантам: мобилизация общая или выборочная. И если в современном военном деле первый вид мобилизации представлен достаточно широко, то на регулярную научную службу с момента её появления и по сей день рекруты привлекаются строго выборочно. В разные времена и в разных странах в число критериев, по которым отбирались будущие научные работники, могли входить не только показанные на экзаменах знания и способности, но также социальное происхождение, имущественное положение, национальная принадлежность, вероисповедание и т. д. Правда, современные хозяева жизни обычно предпочитают избегать подобной прямолинейности и стараются по мере сил замаскировать, ради каких результатов они готовы терпеть существование науки и образования. Тем не менее практические шаги распорядителей “народного просвещения” даже в самых цивилизованных странах с полной очевидностью показывают, каких подданных желают иметь под своей рукой реальные распорядители называемых так стран.
Более детально эти и другие вопросы, касающиеся этапов эволюции системы комплектования исследовательских сил общества и возможных вариантов её трансформации, изложены в ставшей самостоятельным смысловым блоком главе “Пожизненное рекрутирование или всеобщая обязанность?” (см. стр. 89 и далее). Поэтому здесь мы просто сошлёмся на результаты проведённых разысканий, согласно которым: