– получать предупреждение о неполном служебном соответствии;
– переводиться на другую должность с понижением;
– вовсе отстраняться от командования, а в самых тяжких случаях отправляться в отставку из армии научных работников33*.
3) Тем, кто наблюдает за наукой исключительно со стороны и знакомится с её историей лишь по подборкам литературно обработанных анекдотов из жизни нескольких наиболее популяризованных первооткрывателей, вполне может показаться, что результативность работы учёных зависит от массы случайностей и в целом научный прогресс совершается скорее хаотично, нежели планомерно. И надо признать, что движение познания действительно не всегда бывает строго поступательным, а путь ко многим в том числе эпохальным открытиям оказывался весьма и весьма извилистым.
Но каким бы причудливым ни выглядел исследовательский процесс для сторонних наблюдателей, более близкое знакомство с ним безусловно убеждает, что научное творчество подчиняется определённым законам и имеет свои границы, если угодно, рамки, выходя за которые деятельность учёного либо вообще перестаёт быть творчеством, либо превращается в беллетристику, пусть творческую, но не представляющую научной ценности. Так что если попытки искусственно сузить эти рамки есть издевательство над наукой, то ничуть не менее пагубно делать вид, будто таких рамок вообще нет. (Другое дело, что на сегодняшний день пока ещё не в каждой отрасли знания имеется надёжная система критериев для определения степени научности выдвигаемых в ней идей, и что уточнение границ и разрешённых приёмов научного творчества – это само по себе есть непростая, но очень важная научная задача.)
Ещё важнее в рамках обсуждаемой проблематики подчеркнуть, что наряду с более фундаментальными причинно-следственными механизмами, от влияния которых, как и от законов природы, даже при желании нельзя уклониться, в научной работе имеется также немало более формальных регламентов, которые, вообще говоря, можно и нарушить. Наличие же правил, соблюдение которых при проведении исследований напрямую зависит от сознательности и добросовестности личного состава, а НЕсоблюдение ведёт к получению не-научных результатов, как раз и означает, что существует также внутренняя дисциплина научного мышления и поиска. Из чего, в свою очередь, следует, что за отступление от внутренних норм армии познания с виновных подобает взыскивать в дисциплинарном порядке.
Причём это относится отнюдь не только к правилам работы со сложными установками или потенциально опасными веществами (за соблюдением каковых правил всегда следили достаточно строго). Говоря об источниках борьбы идей в современном мире (см. ч. II, гл. 3), мы отмечали, что содержательные столкновения мнений для развития знания не просто полезны, а совершенно необходимы (что, собственно, и позволяет уподобить их “смазке для механизма”). Применительно же к вопросу о внутренней организации науки это означает, что для претендующих на звание солдата истины уклонение от вызова на дискуссию, пренебрежение обоснованной критикой или выступление с заведомо необоснованной критикой свидетельствуют не только о личной трусости, подлости или учёном зазнайстве.
Когда бы всё ограничивалось забвением этических норм, то для виновных вполне хватило бы морального же осуждения. Но в том-то и дело, что отступления от режима научной полемики – будь то в сторону сужения или неправомерного расширения её рамок – мораль затрагивают в самую последнюю очередь. Любые попытки вывести чьи бы то ни было имена или идеи из сферы действия критики и превратить их в не подлежащие обсуждению символы веры, равно как и бессодержательные нападки, не говоря уже о сознательных фальсификациях контраргументов, означают прежде всего нарушение технологической дисциплины процесса изучения окружающего мира. Так что подобные действия могут сопровождаться напоминаниями о совести, но именно в качестве дополнительной меры, а вот дисциплинарные наказания к виновным – разумеется, сообразно с тяжестью проступка – должны применяться обязательно. Соответственно, для самых серьёзных нарушений норм и правил теоретической дискуссии дисциплинарный регламент обновлённой армии знания должен предусматривать если не отставку, то уж точно радикальное понижение в должностях и званиях для тех, кто успел их получить, и исключение из резерва на повышение на 3-10 лет для начинающих научных работников.
33
* Всё это, разумеется, относится лишь к случаям преимущественно концептуальных потерь. Если в результате ошибок научного руководителя пострадали люди, то такие дела автоматически будут рассматриваться в общеадминистративном или уголовном порядке.