Правда, чтобы административная машина новой формации могла заработать на полную мощность, требовалось прежде укомплектовать её достаточным числом кадров, способных, как минимум, самостоятельно разобраться в бурном потоке входящих и составить подобающие исходящие. И потому где раньше, где чуть позже, но в конечном счёте во всех ведущих державах для служилого сословия устанавливается самый настоящий образовательный ценз. В одних странах он складывается явочным порядком, в силу накопления соответствующих традиций, в других, как, например, в России, вводится законодательно, но суть от этого не меняется. По ходу XVII – первой половины XVIII вв. общие пожелания относительно образованности дворянства дополняются вполне конкретными государственными требованиями.
Конечно, с позиций сегодняшнего дня эти требования выглядят довольно скромными, чтобы не сказать, элементарными. Но не будем забывать, что до обсуждаемого времени дворянство в массе своей целенаправленно обучалось фехтованию, верховой езде, танцам да псовой охоте. Так что помочь своим детям в освоении хотя бы только алфавита и четырёх действий арифметики мог далеко не каждый титулованный родитель. А попытки решить эту проблему как и прежде “на дому”, с помощью приглашаемых наставников, лишь показали, что личная образованность отнюдь не всегда сочетается со способностью доходчиво преподать другому человеку хотя бы самые азы “наук”. И таким образом, получается, что число нуждающихся в образовании “вдруг” начинает резко превышать численность хоть сколько-нибудь подготовленного преподавательского состава.
Единственным и потому неизбежным выходом из такого положения становится повышение количественной нагрузки на отдельного педагога, благо с давних времён было известно, что хороший учитель может успешно заниматься и более чем с одним учеником. И если высшая знать ещё могла позволить себе держаться за старое и “нанимать учителей полки”, лишь бы их чада оставались под присмотром и не оказались в одном потоке “с кем ни попадя”, то выходцы из средних и низших слоёв дворянства, чьи родители не имели возможностей содержать дома штат преподавателей, отвечающий новым требованиям, волей-неволей должны были отправляться учиться куда-то ещё38*.
С другой стороны, как это обычно и бывает, признанная общественная потребность очень скоро вызывает к жизни соответствующие предложения и инициативы. Наиболее известными из которых являются, пожалуй, разработки Я. А. Коменского (1592-1670) относительно классно-урочной системы преподавания, без существенных изменений продолжающие применяться и в современной школе. Так что уже к середине XVII века организационно-технические предпосылки для развёртывания системы именно массового базового образования получают подобающее методическое оформление.
К этому остается добавить, что по мере количественного расширения центральных и местных администраций неизбежно, а главное, опережающими темпами происходит рост вспомогательных канцелярских функций, вполне рутинных по сути, но всё же требующих для своего исполнения определённой подготовки. И чтобы не браться за эту работу самим, “хозяевам жизни”, как и в регулярной армии, приходится соглашаться на замещение рядовых должностей гражданской службы людьми “неблагородного” происхождения, а стало быть, всё шире допускать к образованию низшие сословия. Так что, начав создаваться в той или иной стране, школа нового типа очень быстро превращается в явление истинно национального масштаба.
Ну а массовая общественная структура, участвующая в подготовке будущих госслужащих, просто не могла не привлекать к себе внимания действующих властей. Так что и в тех странах, где, как, скажем, в Англии, формируется значительное представительство частных школ, “народное просвещение” в целом всё равно подвергается обстоятельному законодательному нормированию. А где-то, как, к примеру, в Германии или России, вообще вся система образования превращается в отрасль государственной службы, а преподаватели – в чиновников, официально подчинённых особому министру.
А поскольку любая чиновная структура, дабы оправдать своё существование, старается демонстрировать активное участие в подведомственном процессе, а наиболее наглядным плодом деятельности бюрократов являются всевозможные инструкции, правила и положения, то постепенно строгая регламентация охватывает буквально все аспекты государственного образования, начиная с содержания программ и заканчивая покроем мундиров преподавателей и учащихся. И по степени уставной предопределённости своей внутренней жизни зрелая школа Нового времени не намного уступала армии. Сходство дополняется активно применявшимися к ученикам телесными наказаниями и недопущением к регулярному образованию лиц женского пола.
38
* Впрочем, со временем выделяются “особо приближённые” школы (лицеи, колледжи и т. д.), посещение которых не только не умаляет, а напротив, сугубо подчёркивает привилегированный статус учеников и их родителей. После чего и аристократия смиряется с необходимостью для своих отпрысков отправляться “в первый раз в первый класс”.