В 1378 году на реке Воже в Рязанской земле московское войско под предводительством самого великого князя Дмитрия наголову разгромило большой ордынский отряд мурзы Бегича, посланный Мамаем в грабительский поход. Эта победа имела огромный резонанс на Руси и, конечно, в Орде. Мамай жаждал покарать Русь, и прежде всего Москву. Москва не дремала тоже.
Зимой 1379/1380 годов московская рать, предводимая внуком Калиты (двоюродным братом Дмитрия) и совладельцем Москвы Владимиром Андреевичем Серпуховским, чтобы обезопасить княжество с запада, совершила успешный поход на земли великого княжества Литовского.
И вот, наконец, в 1380 году происходит знаменитая Куликовская битва. Объединившись, войска двух княжеств под предводительством Дмитрия Московского и Владимира Серпуховского наголову разбивают татар. Победа, такая долгожданная и жизненно необходимая, дает импульс и новые силы. Но чтобы осуществить чеканку, военных успехов было недостаточно. Нужны были развитая экономика, торговля и, конечно, серебро, много серебра. Поэтому существенным обстоятельством в данном случае явилось то, что Дмитрий Донской, будучи великим князем владимирским и собирая дань с Руси, практически прекратил выплату ее в Орду с середины шестидесятых годов XIV века. Он ограничивался лишь дарами хану. Но и это было не все.
Очень существенным для Москвы и Московского княжества был приток людей из южных областей Руси. Московское княжество для них было удобным местом для мирной жизни – здесь можно было заниматься ремеслами, сельским хозяйством и промыслами. Почему? Дело в том, что верховная власть над всеми землями Северо-Восточной Руси юридически принадлежала великому князю владимирскому – это закреплялось ярлыками, выдаваемыми золотоордынскими ханами на великое княжение владимирское. И у владимирского князя была существеннейшая привилегия – русская дань стекалась именно к нему, а лишь затем переправлялась в Орду.
1. Раковины каури – деньги безмонетного периода (XII – третья четверть XIVвеков). Их поднимали со дна Индийского океана в районе Мальдивских островов
В 1328 году владимирским князем сумел стать Иван Данилович Калита – князь московский. Удалось ему это ценой больших усилий, стараний, а главное – благодаря тонкой и хитрой дипломатии по отношению к золотоордынскому хану Узбеку. Получив же ярлык на владимирское княжение, Калита обрел все вытекающие из этого преимущества и прекрасно ими воспользовался. Именно в княжение Ивана Калиты Московское княжество стало крупнейшим в Северо-Восточной Руси. В это время почти полностью прекратились татарские набеги на Русь. Летописец так сообщает об этом: «И бысть оттоле тишина великая на 40 лет и пересташа погани воевати Русскую землю…». Русские княжества получили столь долгожданную «передышку» и взялись за работу – за хозяйство, за промыслы. Сюда и потекли для мирной жизни люди, уставшие от набегов.
Но вернемся к деньгам, монетам.
В так называемый безмонетный период, а это XII – вторая половина XIV веков, на Руси в качестве денег «ходили» крупные серебряные слитки * – гривны серебра и рубли, а также полтины (половина слитка). При мелкой торговле пользовались меховыми и кожаными деньгами (беличьими и иными шкурками), шиферными пряслицами (грузики для веретен), бусинами, раковинами каури.
Но в XIV веке совершенно осознанно важнейшими в московской торговле становятся юго-восточные связи, а это – Волжская Болгария и Золотая Орда. И понятно почему – волжским путем в Москву шло серебро, столь необходимое для монетной чеканки. Своих рудников по добыче серебра на Руси не было, а потребность в благородном металле была велика, поэтому-то Москва для пополнения запасов и использовала восточную торговлю.
Сегодня можно уверенно говорить, что собственная монетная чеканка в Москве началась, как это ни покажется странным, сразу после того, как золотоордынский хан Тохтамыш сжег Москву, то есть в 1382 году. Потому что самые первые московские монеты (а правильное название – «денга») имеют на одной стороне надпись с именем хана Тохтамыша, воспроизведенную арабскими буквами. Хоть сожгли и разорили Москву (и не только ее) войска Тохтамыша, а считаться с силой н властью великого князя Дмитрия Донского ему все-таки пришлось. И вот Тохтамыш дает Дмитрию право монетной чеканки, но ставит условие – на одной стороне денги должно быть ханское имя. А на другой стороне помещались изображение вооруженного воина (как считают – князя) и круговая легенда: «Печать князя великого».
По мнению академика Валентина Лаврентьевича Янина, первые московские монеты были равны 1/200 части серебряного рубля-слитка, обращавшегося в Низовских княжествах в конце XII – XIV веков и весили один грамм. Ближайшим соседом Москвы на пути к восточным торговым партнерам было Рязанское княжество, а там с середины шестидесятых годов XIV века обращались золотоордынские дирхемы, вес которых бьы равен полутора граммам. И значит, три первые московские денги по весу были равны двум золотоордынским дирхемам.
В 1380 году при хане Тохтамыше в Орде была проведена денежная реформа, в результате которой вес дирхемы был понижен до 1,4 грамма. В Москве, конечно, заметили снижение веса дирхема и, чтобы восстановить удобное, существовавшее до этого соотношение равенства, проводят денежную реформу. В результате вес денги Дмитрия Донского понижается до 0,93 грамма, и три пореформенные московские денги опять оказываются равными весу двух пореформенных ордынских дирхем Тохтамыша.
Но одновременно с изменением веса денги Дмитрий Донской решается на важный шаг на лицевых сторонах московских пореформенных монет помещает он свое имя – имя великого князя. Смело, что и говорить. Обратит ли на это внимание Тохтамыш? И как поведет себя? Где это видано, чтобы имя ханского вассала на монете соседствовало с именем правителя улуса Джучи – золотоордынского хана! Но Тохтамыш вообще никак не отреагировал на это самовольство.
2. Золотая Орда. Серебряный дирхем хана Тохтамышс, отчеканенный в Хорезме в 1386году. Аверс. (Увеличено в четыре раза, 67 х 61 мм)
3. Реверс этой же монеты
4. Именная монета хана Тохтамыша
10. Медаль, посвященная 600-летию Куликовской битвы. Автор А. Королюк. 1980год. Аверс
И вот шаг за шагом Дмитрий Донской, поощренный таким невниманием, укрепляет свою независимость, постепенно разрывая путы, связывающие Москву с Ордой. Зная, что теперь его старшему сыну Василию, наследнику великокняжеского стола, ничто не угрожает (в 1385 году тот, будучи заложником хана, совершает побег и через Европу добирается до Москвы), и, получив в результате военного похода на Новгород кучу серебра – восемь тысяч рублей7*, московский князь принимает крайне важное решение: начинает чеканку монет вообще без имени золотоордынского хана.
На оборотных сторонах московских денег вместо арабской надписи, восхваляющей восточного правителя, помещаются самые разные изображения – Иоанн Креститель, воин с саблей и боевым топором, кентавр, четвероногое существо, композиция из звездочек и цветов и так д алее.
Однако, заботясь о том, чтобы гнев хана не достиг русских земель, Донской благоразумно сглаживает свой неуважительный политический шаг, слишком недвусмысленно намекающий Тохтамышу на попытку Руси избавиться от ордынской зависимости. Одновременно с ханским именем Дмитрий убирает с монет и свое собственное. На аверсе вновь остается лишь титул великого князя.
Герой Куликовской битвы оказывается и дальновидным, и мудрым политиком. Но после его смерти старший сын и наследник Василий I вынужден вернуть на монеты арабскую надпись с именем золотоордынского хана Тохтамыша. Связано это было с тем, что Василий получал великое княжение по завещанию отца, вопреки существовавшей в то время традиции передачи великокняжеского стола старшему в роде. А старшим был его дядя – Владимир Андреевич Храбрый, князь Серпуховским.
7
* Для сравнения скажем, что в 1389 году московский князь платил «ордынскии выход» со всего великого княжения 5320 рублей в год.