Живущие этой второй жизнью не просто получают от нее удовольствие – они обогащаются эмоционально и интеллектуально: ведь общение с собакой всегда взаимно. Подсознательно мы тянемся к качествам собачьей натуры, все более дефицитным в нашей первой жизни, преданности, искренности, доброжелательности… Недаром говорят, «чем больше наблюдаю людей, тем больше люблю собак». Впрочем, довольно: державшие хоть раз собаку сами вкусили этой второй жизни и не нуждаются в объяснениях.
«Третья жизнь» наполнена общением с дикими животными при домашнем их содержании, и она столь же отлична от второй, как вторая – от первой. Дело в том, что собака рабски покорна нашей воле, для нее человек – хозяин в буквальном смысле, некое божество, и все ее привычки, манера и формы поведения подчиняются требованиям человека. Более того, многое в собачьей натуре скопировано с нас самих и, увы, часто не самое лучшее. Психика диких зверей в корне отличается от собачьей: не будучи продуктом многовекового воздействия человека и сохранившись в естественном, первозданном состоянии, она совершенно независима, индивидуальна, весьма сложна и далеко не столь понятна. Вместе с тем даже звери, выращенные с младенчества и сильно привязанные к человеку, напрочь лишены слепой покорности, имеют свои твердые привычки, независимы в поведении и полны достоинства – в общем, это всегда яркие личности. Для них человек – не всесильный хозяин, а равный партнер в сообществе, товарищ по общению и играм.
Итак, три жизни, такие непохожие, текут себе как бы параллельно и независимо – но, на самом деле, они тесно переплетены, взаимно дополняют и обогащают одна другую, создавая неповторимую гармонию и скрашивая наше бренное существование. Впрочем, все это не более чем представления автора – каждый вправе принять их, отвергнуть или просто пожать плечами…
Сказать про такого «ручной зверь» – значит ничего не сказать
В почти полувековой коллекции моей третьей жизни накопилось немало разных животных, каждое из которых оставило свой, больший или меньший след.
Здесь собраны лишь отдельные зарисовки из жизни «звезд» на сцене третьей жизни, на мой взгляд, самые необычные, забавные и интересные.
Сразу прошу поверить: все описанное – истинная правда, ни один факт или эпизод не выдуман и не приукрашен- Скорее, наоборот – память не смогла удержать очень многие из давних событий, отобрав лишь некоторые. Время не только стирает факты, но и размывает детали и обесцвечивает воспоминания. Лишь в одном я могу повиниться – в том, что не сумел в полной мере отразить яркое сияние всех граней моих героев, – в палитре нашего богатого языка не хватает красок!
И еще одно, может быть, самое важное. Чем дольше и теснее общаешься с высокоорганизованными животными, тем отчетливее понимаешь, сколь поверхностны, стереотипны и убоги наши представления о них. Мы часто не в состоянии понять их поведение, не говоря уж о внутренней мотивации их поступков, нам малодоступен язык их поз и звуков, мы не улавливаем нюансов их состояния и настроения, почти не знаем правил и запретов, которыми они руководствуются, – короче, их сложная психика для нас – тайна за семью печатями. А теперь сравните, хотя бы на примере собаки, сколько наших слов и жестов понимают те, которых мы свысока называем «меньшими братьями по разуму», сколь богата их интуиция – как они предугадывают порой наши желания и безошибочно определяют намерения, как тонко чувствуют наше настроение … Не надо пытаться измерить этот разум, ибо он не меньше и не больше нашего – он просто другой! И еще: не надо «ломать» психику зверей, стремясь подчинить их свой юле, — гармония сосуществования с животными (как и с природой вообше) может быть достигнута только на основе взаимного доверия, уважения и компромиссов. С этим отсылаю читателя к скромным зарисовкам из третьей жизни.
Нет зверей милей хорей
Хорь – один из старейших прирученных человеком животных: в Древнем Египте любимцами фараонов были ручные фуро-белые африканские хори-альбиносы. Массовыми домашними и к тому же священными животными у египтян были, однако, кошки. В последующие века кошки, потеряв ореол святости, заполонили весь мир, обитая в жилищах человека и на помойках. Одомашнивая тех или иных животных, человек руководствовался, конечно, прагматическими соображениями, и кошки были предназначены для истребления крыс и мышей. Однако и в утилитарном плане это было ошибкой: хори, как и другие куньи – профессиональные мышеловы высшего класса, – справились бы с этой задачей куда успешнее кошек, нередко ленивых и равнодушных. Плодясь в неимоверных количествах, кошки со временем совершенно вытеснили своего аристократического конкурента из сознания людей. А жаль: ведь хори гораздо богаче и интеллектуально, и эмоционально, их сложная психика куда более разнообразна, гибка, реактивна, а взаимоотношения с человеком несравненно теснее и глубже. Живя вместе, мы постоянно ощущаем, что нужны хорям, и такое редко можно сказать об эгоистичных кошках.
Конечно, понять и оценить все достоинства хорей можно лишь при домашнем их содержании: клеточные звери, даже вполне ручные, но лишенные постоянного общения с человеком, – другие звери. В ряде цивилизованных стран уже началась реабилитация хорей: как-то в одной из телепередач показали бульвар или парк, где люди прогуливали их на поводках. Все же хори дома – явление весьма редкое, по крайней мере у нас, чему, наверное, способствует стойко укоренившийся стереотипный образ «злобного» и «вонючего» хорька. Между тем эти неприхотливые в содержании, очень смышленые, веселые и ласковые звери заслуживают лучшей участи, чем тешить своими шкурами наше безграничное тщеславие. Кто хоть раз держал этого очаровательного зверя, не может равнодушно взирать на целые их кладбища – шапки или манто из шкур красавцев, каждый из которых был неповторимой личностью…
Виктор Литвин с Татькои
В моей жизни хори занимали совершенно особое место.
В начале девяностых годов на птичьем рынке можно было без труда купить молодых хорей или норок из частных хозяйств. Мы не преминули этим воспользоваться: в один из визитов на «птичку», оказавшись возле звериных рядов, моя благоверная буквально прилипла к женщине, на груди которой лазала пара отличных молодых хорей. Выяснив, что обаятельным братьям по четыре месяца от роду, она дрожащими руками схватила одного из них.
Дома у нас жили крупная взрослая собака – дратхаар Даша и большой кот с экзотическим именем Васька, злобный и капризный. Связанные с этим опасения, однако, оказались напрасными, и развеял их сам хорьчонок с первых минут пребывания в доме. Спущенный на пол, он, нимало не смущаясь, смело направился прямо к собаке и коту, которые изумленно взирали на неведомого храбреца. Хорь с достоинством обследовал лапы огромной собаки, понижался с ней нос к носу, затем со всех сторон обошел и изучил кота. Полагая, что ритуал знакомства соблюден, он спокойно заковылял по квартире, с полной уверенностью в себе исследуя все углы и предметы. Наблюдая за невозмутимым и любознательным малышом, мы вспомнили киплинговский девиз мангуста: «Пойди и узнай», очень подходящий и хорям. Через день-два Митька, как мы назвали хоря, безраздельно хозяйничал в доме – казалось, он живет здесь всю свою жизнь.
Митька был очень активным зверем – он без устали трудился в квартире и, хотя объекты и формы его деятельности были разнообразны, некоторые занятия хорь особенно любил. В их числе – веселые игрища с собакой и побоища с котом. Собака, припадая на передние лапы, игриво взлаивает, а хорь резкими выпадами наскакивает на ее морду, беззлобно хватая за брылья. Дашка отдергивает голову, трясет ею, шутливо ворчит, затем, входя в раж, валяется на спине, переваливаясь с боку на бок, а Митька с боевым кличем атакует ее с разных сторон. Утомившись от возни, хорь вытягивается на брюхе, по- собачьи положив морду на короткие свои лапы, – перерыв…