Пенроуз о квантовой космологии
Из того, насколько я понимаю позицию Стивена, наши разногласия не столь уж велики по поводу гипотезы Вейля о кривизне. Для начальной сингулярности кривизна Вейля приблизительно равна нулю. Стивен считает, что обязательно есть квантовые флуктуации и равенство кривизны нулю возможно лишь в классическом рассмотрении. Я не возражаю против этих флуктуаций, надо лишь ограничить их где-то совсем близко от нуля.
Я согласен принять тезис Стивена, что для начального момента не надо вводить граничных условий. Но конец Вселенной – это совсем иной случай.
Теория, которая объясняет теорию сингулярностей, должна нарушать симметрию СРТ, да и другие симметрии. Но это нарушение может быть органично включено в законы теории, которая будет включать в себя квантовую механику.
Хоукинг о физике и реальности
Наши лекции четко показали разницу между мной и Роджером. На мой взгляд, он – платонист, а я – позитивист. Его беспокоит, что кошка Шредингера находится в квантовом состоянии – она наполовину жива, наполовину мертва. По его мнению, это не может соответствовать реальности. Но меня это не беспокоит. Я не требую, чтобы теория соответствовала реальности, поскольку я не знаю, какова реальность. Реальность не есть нечто, что можно проверить лакмусовой бумажкой. Меня заботит лишь то, чтобы теория предсказывала результаты экспериментов – квантовая теория это делает достаточно успешно.
Роджер считает, что коллапс волновых функций может привести к нарушению инвариантности физических законов относительно знака времени. Он видит проявление этой неинвариантности в космологии и в черных дырах. Я могу согласиться с тем, что несимметричность по времени может появиться из-за нашего неумения задавать вопросы о наблюдении. Но я абсолютно не согласен с тем, что это некоторое физическое явление, которое ограничивает волновую функцию или имеет отношение к нашему сознанию. Для меня это звучит уже как магия, а не как наука.
Пенроуз о физике и реальности
Квантовой механике всего семьдесят пять лет. Это не очень много по сравнению с ньютоновской теорией, к примеру. Поэтому вполне возможно, что эта теория будет модифицироваться для макроскопических объектов.
В начале наших лекций Стивен сказал, что считает себя позитивистом, а меня – платонистом. Я рад за него, но себя считаю реалистом. Наши споры можно сравнить с диспутом Бора и Эйнштейна около семидесяти лет назад, причем Стивен играет роль Бора, а я – Эйнштейна. Эйнштейн считал, что может существовать некий реальный мир, не обязательно описываемый волновыми функциями, а Бор подчеркивал, что волновые функции описывают не реальный мир, а лишь наше знание о нем. Спор их так и остался неоконченным и интерес к нему со временем угас.
Я считаю, что открытие Стивеном черных дыр и их испарения позволило нам вернуться к этой дискуссии как бы на новом уровне.
Эпилог: черные дыры с точки зрения телескопа Хаббл
1
Пока астрономы и теоретики выдвигают идеи, проверяют гипотезы и спорят о выводах, космический телескоп Хаббл практически ежедневно выдает все новые и новые результаты, среди которых есть немало черных дыр.
На рисунке 1 изображена гигантская эллиптическая галактика NGC 4261. Это одна из двенадцати самых ярких галактик в скоплении Девы, расположенной в сорока пяти миллионах световых лет от нас. На левой части фотографии показано комбинированное изображение, полученное в видимом свете и радиоволнах на земных телескопах. Белый свет – это изображение с обычного телескопа: галактика предстает в виде неясного диска из сотен миллиардов звезд. Радиоизображение дано в оранжевом свете. Ясно видны две струи, исходящие из центра и распространяющиеся на расстояние в восемьдесят восемь тысяч световых лет.
2
3
В правой части рисунка – изображение, полученное телескопом Хаббл. Гигантский диск из газа и пыли подпитывает черную дыру, расположенную в центре галактики. Размеры диска – около трехсот световых лет в поперечнике. Нам повезло, и он наклонен под углом в шестьдесят градусов к оси наблюдения с Земли, поэтому все так хорошо видно.
Яркая точка в середине – это, вероятно, и есть место, где расположена черная дыра. Черный диск – это холодный внешний район, откуда газ и пыль устремляются к центральному жаркому диску аккреции размером в сотню миллионов миль от подозреваемой черной дыры. Этот диск поставляет в нее вещество, а гравитация сжимает и нагревает его. Горячий газ вырывается из окрестности черной дыры двумя струями, перпендикулярными плоскости диска, как расположена ось у колеса. Все перечисленные черты дают основание утверждать, что обнаружена черная дыра.
Холланд Форд из Балтиморы, один из авторов наблюдения, говорит: «Новый результат телескопа Хаббл позволяет нам переступить через дискуссию о том, существуют дыры или нет. Теперь мы можем приступить к детальному исследованию этих монстров и поиску ответов на другие вопросы: в каждой ли галактике есть своя черная дыра? Как работают эти необычные образования?»
Однако, кроме ответов, в этом наблюдении есть и загадочные вопросы. К примеру, черная дыра находится не в самом центре галактики, а смещена на двадцать световых лет. Кто ее сдвинул? Это ведь невероятно тяжелый объект… Одно из экзотических объяснений: она сама себя сдвинула. Может быть, две вырывающиеся струи не компенсируют друг друга и под действием этих «двигателей» черная дыра и перемешается?
Четыре года назад в архиве Хаббла было еще два «менее» красивых кандидата на роль черной дыры: объект с массой в два с половиной миллиарда солнечных масс в центре элиптической галактики М87 (рисунок 2) и тонкий крутящийся диск в центре спиральной галактики NGF 4258 массой около сорока миллионов солнечных масс. Телескоп Хаббл очень хорошо подходит для «охоты» на черные дыры: он может с высокой точностью измерять вращение газа около подозреваемого объекта – возрастание скорости вращения к центру служит свидетельством того, что там черная дыра.
Форд с коллегами продолжают свои исследования. А на рисунке 3 показано, как художник представляет себе вид черной дыры с гипотетической планеты из пылевого диска.
Мы не зря назвали тему номера «Страсти по черным дырам». Они остаются и по сей день одним из наиболее загадочных небесных объектов. За время подготовки статьи к печати телескоп Хаббл открыл еще десяток кандидатов в черные дыры и… опять не убедил противников этой гипотезы. Все найденные свидетельства – косвенные. Возможно, для более пристального изучения вопроса необходимо следующее поколение телескопов с новым уровнем разрешения, а может быть, нужна какая-то свежая идея?
Во всяком случае, черные дыры – это очень интересно, это тот самый «магнитик», который притягивает в науку молодые и самые светлые головы. Надеюсь, им повезет больше, чем предшественникам, а мы с удовольствием расскажем обо всех их удачах и находках. •
Тему номера подготовил Александр СЕМЕНОВ.
Михаил Бронштейн, Кирилл Днепровский
Вход в каменный век
Это было в 1991 году на Чукотке, на берегу Берингова пролива. Морские волны размыли берег, и на наших глазах из земли появились два огромных, вертикально стоящих китовых черепа. Между ними проступили очертания челюстных костей и позвонков гренландского кита. Они располагались в порядке, исключавшем какие-либо сомнения: перед нами было жилище морских зверобоев древней Арктики[* М. Бронштейн. Многоликий Эквен. «Знание – сила». – 1989. – № 8. М. Бронштейн. Чукотские Микены. «Знание – сила». – 1999. – № 4.]. Кости выполняли роль несущих конструкций – стен и опор кровли. Узкое пространство между ними было коридором, ведшим в соседнее помещение. Мы стояли у входа в каменный век в самом прямом смысле слова…