Конечно, современная жизнь на Земле возникла при определенном потенциале кислорода. Но если быть объективным, то началом всех начал на нашей планете мы обязаны водороду. Именно динамический цикл водорода, процесс его поступления из недр Земли, а не углерода, как было принято считать раньше, и стал источником зарождения жизни на Земле.
Человечество очень долго не понимало роли водорода в жизненных процессах Земли.
В работе нашей лаборатории, на наших опытных установках присутствие даже небольшого количества водорода приводит к резкой смене эволюции магматических расплавов. Мы наблюдаем, как происходит дифференциация магмы, обособление рудного вещества, то есть уже в жидком виде идет распределение полезных ископаемых между одной и другой жидкостями. Работает термодинамический закон распределения. И это опять-таки признак того, что здесь когда-то был водород.
Выходит, все горные массивы образовались благодаря водороду, хотя на конечном результате его нет, а фиксируется только кислород.
Уже много лет я пытаюсь доказать человечеству, что жидкостная дифференциация существует и работает. Доказываю не на словах, а экспериментально» – говорит Николай Иванович.
Более двадцати лет Безмен занимается экспериментами,у него в пробирке выросли целые массивы горных хребтов. Не выходя из лаборатории, можно увидеть, как реально при разных температурах, в разных массах происходит расслоение и разного вида дифференциация. Но приверженцы традиционной теории кристаллизации, общепризнанной на сегодня, не воспринимают опыты Безмена, хоть об стенку головой бейся.
А от типа дифференциации зависит тип рудного месторождения. Безмен может сказать, например, перспективен ли данный массив, в какой части разреза надо искать месторождение, какая там ожидаемая рудная концентрация. А это уже не абстрактная теория, но практика. И ведь интересно – то, что предлагает Безмен, сотни раз проверено в эксперименте, длившемся двадцать лет. И метод, предложенный им, и механизм совершенно новые, основанные не на миграции минералов, а на миграции кластеров, определенных сгущений, легко дешифрируемых. Их даже можно измерить при помощи электронной микроскопии. Николай Иванович показывает: смотрите, вот кластер, а вот эти кластеры содержат рудные компоненты. Его методика уникальна, подобных в мире нет. И что же? «В своем отечестве пророка нет». Особенно в нашем отечестве.
Наконец, несколько слов о приборе, на котором работает Безмен. Это «установка высокого газового давления», она стандартная и в обиходе называется просто «бомбой». Состоит эта «бомба» из мощного цилиндра, внутри которого несколько меньших цилиндров, толщина стенок порядка 20 -25 сантиметров. Диаметр внутренней трубы 50 миллиметров. Там находится печь и создается давление газом (аргоном) до десяти килобар. Главный «фокус» установки – водородные ячейки, которые позволяют контролировать смеси газа с водородом. Это есть «ноу-хау» Николая Ивановича.
Ему удалось найти такие металлы, которые задерживают водород. При высокой температуре в горячей зоне газ насыщает испытываемые образцы, а выйти наружу не может. Его здесь удерживает мощное магнитное поле. Каким образом? Водород растворяется в металлах и находится в них в виде протонов, а магнитное поле удерживает зти протоны. Вот таким ловким маневром удалось накинуть «уздечку» на самый юркий элемент из таблицы Менделеева и держать его при высоких температурах в узде столько времени, сколько необходимо.
P.S. Наиболее крупное за последнее время извержение вулкана Толбачик на Камчатке сопровождалось огромным выбросом водорода, причем водород первым достигал поверхности, формировал трещины. Таким образом, в глубинах Земли, в очагах расплавленных пород водород находится в магме в растворенном виде. По мере эволюции магматических камер он выделяется в виде газа.
Возникает вопрос: можно ли добывать его? Безмен считает, что уже сейчас технические возможности позволяют с помощью скважин достигнуть зон расплавленных пород, где ожидаются высокие концентрации газообразного водорода. Эти зоны находятся глубоко под водой, в срединно-океанических хребтах, но не на большой глубине пород океанического дна (500-1000 метров). Его эксперименты по изучению эволюции магм, формирующих породы океанического дна, показали, что такой набор пород может образоваться только в присутствиИгводорода. По его мнению, магматические месторождения водорода – это источники наиболее экологически чистой энергии будущего.
Юлий Данилов
Пустота в пустоте
Поместив «торричеллиеву трубку» (используемую как барометр) в «торричеллиеву пустоту» другой торричеллиевой трубки большего размера,французский естествоиспытатель, математики философ Блез Паскаль (1623 – 1662), доказал экспериментально, что высота столба ртути в барометре зависит от внешнего давления: в торричеллиевой пустоте разность уровней ртути в трубке и чаше была ничтожно мала, а при вдувании воздуха высота столба ртути в трубке стала повышаться.
Микромир жизни
«Странный мир» – так назвал Даниил Данин физический микромир, где даже пустота (точнее – вакуум) обладает энергией, где материальные тела – частицы «размазываются» по своей орбите, а иные из них, оставаясь частицей, обретают свойства волны. К его странностям и неизбежности нас приучило торжество квантовой механики в последние полвека. Теперь выясняется, что его странности действуют и в микромире жизни – там, где в динамике сложных молекул рождается таинство живой материи.
Российские физики использовали один из квантово-механических эффектов для создания прибора совершенно нового типа. Автор публикемой ниже статьи знакомит с действием этого эффекта в мире биологических макромолекул, составляющем основу жизни.
Игорь Лалаянц
Ныряя под барьер!
От квантовой биологии- к «квантованной» социальной практике
Так уж повелось, что по многим методам исследования биология движется в фарватере фундаментальных естественных наук, точных по своему определению. Хотя в принципе ее «квантование», то есть переход на количественные рельсы, началось задолго до возникновения новой физики нашего века.
Речь идет, конечно же, о количественном подходе к биологической проблеме, который использовал Грегор Мендель в своих теперь знаменитых опытах с горохом. Подход этот не был близок биологам XIX века, и недаром его «проглядел» Дарвин, который тоже занимался скрещиванием растений.
Плодотворная теория тем и хороша, что она позволяет провидеть направление развития экспериментальных подходов решения задач. В качестве примера можно привести концепцию светового кванта, фотона, который воздействует на хромофор – окрашенную молекулу ретиналя, – в зрительном пурпуре сетчатки нашего глаза. Энергия, приносимая фотоном, изменяет форму молекулы, сигнал об этом изменении передается молекулой белка через мембрану внутрь клетки. Так генерируется нервный импульс, передающийся в наш мозг. Из миллионов отдельных «вспышек» нервных импульсов и складывается то, что мы называем зрением.
Фотон «выбивает» и электрон магния, без которого хлорофилл растений не был бы зеленым. Электрон затем «разбивает» воду на кислород и водород. Без первого мы не можем жить, а второй «заряжает» клетку энергией АТФ, без которой невозможен фотосинтез органики, представляющей основу нашего питания. Так что, как видим, квантовый подход оказался весьма продуктивным в биологий. Можно было бы привести массу других примеров, но вот – одно из самых недавних исследований. Оно основано на совершенно уникальном приложении так называемого принципа туннелирования к работе ферментов, обеспечивающих ту сложность и эффективность живых систем, какие мы видим в реальности.