– Кстати, Саид хочет повторить этот надир с кибергипнозом, но я его отговариваю, – сообщил Жиган.
– Да, пожалуй, не стоит увлекаться… Слушай, а ты не мог бы отследить, откуда со мной говорит эта «Орлеанская»? Я бы сейчас ее вызвал, а ты бы…
– Два гвоздя вбить! У меня второй комп на кухне, с этим в шаре. Вызывайте ее, когда я крикну. Я попробую с Вашим вызовом кукушку послать.
– Отлично. Жду твоей команды.
Жиган удалился на кухню. Вскоре оттуда донеслось приглушенное стрекотание клавиш – словно какие-то зверьки забегали за стеной. Любопытно, сколько еще народу вот также бегает сейчас пальцами по клавишам? Они и сами в такие моменты чем-то похожи на сусликов или белок. Я закрыл глаза. Где же это было?.. Тарту, точно. Парк над университетом. Зеленая лужайка недалеко от Мостика Ангелов. На лужайке кружок белок, в центре кружка – старик-уборщик. Он бросает белкам орешки, а они точно молятся ему: сидят на задних лапках и тихонько перебирают в воздухе передними, ожидая…
– Поехали, Профессор!
То, что появилось в комнате после набора адреса, заставило меня непроизвольно отпрянуть и вцепиться руками в подлокотники кресла. Никогда не думал, что стандартный домашний ЗО-терминал позволяет создавать такие конструкции. Прямо передо мной сидел каменный сфинкс высотой в три этажа. Вдалеке позади него виднелось море. Влево и вправо, насколько хватало глаз, простирался белый песок.
– Чтобы пройти, нужно отгадать загадку!!! – прогрохотало чудовище. – Слушай внимательно, чужеземец!!! «Утром на четырех, днем на двух, вечером на трех» – что это?! Если не ответишь, умрешь!
Я облегченно вздохнул. Уж эту-то загадку я знаю.
– Это человек. Ребенком ходит на четырех ногах, взрослым – на двух, в старости – на трех, то есть опирается на палку
– Неверно. Ты – старый человек, но палки твоей я не вижу, ты ходишь на двух. А сейчас на шести сидишь – две твоих, четыре у кресла. У тебя еще две попытки, отвечай!!!
Вот это поворот! Но что же тогда? Четыре, два, три… Как раз на днях я вспоминал какую-то похожую комбинацию чисел…
– Это значимые состояния игры «Жизнь», – не очень уверенно заговорил я. – Если четыре соседа у живой клетки, она умирает от тесноты. Два соседа – клетка остается живой, ничего не меняется. А если три соседа около пустой клетки, там рождается новая живая.
– Ближе, теплее, и все равно неверно! – На лице сфинкса появилась тонкая и страшная улыбка. – Последняя попытка у тебя, смертный!!!
Я не знал, что ответить. Может, Земля? – на трех китах, четырех слонах… Или слонов тоже три? Но черепаха-то одна! 3,2,4… Номер в отеле, где останавливался двойной агент из «Человеческого фактора» Грина? Нет, это как-то совсем далеко, хоть он и вправду останавливался в 324-м. Если бы мне день-два – может быть, и нашел бы ответ… Блин, а почему я, собственно, должен его искать?! Испугавшись сфинкса, я сразу принял его игру. Но он же ненастоящий, это иллюзия, я просто набрал адрес Орлеанской!
– Иди ты в жопу со своими загадками, – спокойно сказал я.
Сфинкс зарычал, поднял огромную лапу… и неожиданно воскликнул звонким голосом Мэриан:
– Бинго! Верный ответ! Призовая и игра – еще 1001 вопрос про ЭТО!
– Это… ты?
– Конечно, я. – Мэриан-сфинкс широко улыбнулась, обнажив пару вампирских клыков в виде армейских штык-ножей. – А что, не нравлюсь?
– Да уж, краше некуда! Эдакое богатое тело – хоть сейчас в анатомический театр.
– Спасибо за комплимент, фоза Шервуда. Я тебя тоже очень люблю. Хотя могу и попроще чего-нибудь…
Вспышка – теперь вместо сфинкса передо мной прохаживалась черная пантера, настоящая Багира.
– Ты зачем надо мной издеваешься, чертовка? Я, между прочим, старый и больной человек. У меня чуть не сделался сердечный приступ от твоего сфинкса!
– Издеваюсь? Я просто проверяю. Приходит кто-то с неизвестного адреса, откуда я знаю, что это ты? Тебя ведь подделать – как два байта переслать. Да еще всякие гад кости приходят вместе с твоим звонком…
Пантера подкинула лапой и ловко поймала зубами какое-то пернатое. Пернатое не подавало признаков жизни.
– Я от приятеля звоню… В общем, ты как всегда права. Я просто не ожидал.
– Ага, ты ждал, что тут будет сидеть длинноногая компфетка.
– Почему нет? Всяко лучше, чем такая киберла с клыками. Я, между прочим, тоже не знаю, как тебя от других отличить. Я тебя никогда не видел, голос можно смоделировать… Кстати, та сказка, что ты мне рассказываешь, – она-то хоть твоя?
– Ас чего ты взял, что это я тебе рассказываю? Может, ты сам себе рассказы ваеш ь?
Вместо пантеры передо мной появилась моя собственная копия, небритый пожилой человек в мятом пиджаке. Хуже всего было то, что выглядел второй «я» старше меня теперешнего – совсем седой и совсем сутулый.
– Неужто эта развалина – я?
– А то! – двойник еще и говорил моим голосом. – Ты самый, просто на семь лет старше. И как видишь, песок еще не сыплется.
– Надо же, какая честь. «Гостья из Будущего» прямо.
– Ну-ну, не скромничай. Это же все – ты сам. Свой «Альбом одного лица» помнишь? Достаточно было экстрапальнуть немножко – и вот тебе твоя физия через семь лет.
Я задумался. Да-да, был у меня «Альбом». Сразу после того как ввели универсальные личные карты. В народе их окрестили «личками». А в прессе шутя называли «e-driver's license»: они были похожи на главное американское удостоверение личности тем, что ассоциировали человека с его машиной… только не с авто, а с компьютером. С появлением личек многие старые документы стали не нужны. Но я не торопился выбрасывать их. Я и раньше не выбрасывал отслужившие корочки, и за долгие годы у меня накопился целый мешок пропусков и удостоверений. Был там и вручную запаянный в целлофан ученический, и ярко-красный комсомольский, и международный студенческий в зеленую полоску. Были читательские нескольких библиотек, бэджи с международных конференций и липовые проездные, и много еще чего. Складывая в мешок самые последние, уже ненужные после введения личек паспорт и университетский пропуск, я выгреб все документы и стал раскладывать их по возрасту, а потом пошел и отсканировал фотки с этих картонок. Все они были почти одинакового формата, на всех я глядел прямо в объектив. Так я и выложил их на Сеть «стопкой»: в каждый момент на страничке была одна фотография, а кнопки «Вперед-Назад» заменяли ее на следующую или предыдущую. Мои студенты решили пошутить и анимировали «Альбом»: в коротеньком мультфильме мое лицо быстро взрослело, плавно проходя за несколько секунд все стадии, от школьника до профессора. А еще через месяц «динамическое фото» стало очередным писком моды среди Новых Нетских. Оля Лялина кусала локти.
Стало быть, то, что я вижу сейчас, – следующий кадр того самого «Альбома». Словно все мои прошлые фотографии были точками на плоскости, по которым компьютер построил кривую и показал, куда эта кривая должна пойти дальше.
И точно так же возможно, что разговариваю я сейчас вовсе не с человеком. Действительно, почему нет? Программа-психозеркало, вторая сторона сомнительной монеты под названием А1, как любил говорить старина Чарли Хоппфилд. Разработки по восходящему принципу AI привели от игры «Жизнь» к диоксиду. А нисходящее направление создало «Элизу», от которой произошло целое семейство программ, заполнивших прилавки современных магазинов: «Клевая Подруга», «Случайный Знакомый», «Любознательный Малыш», «Доктор Фромм» и прочие «хомячки для взрослых». С каждой твоей репликой пополняется база знаний хитроумной экспертной системы, где содержатся и обычные факты, и незаметные для тебя самого мелочи: повторы слов, оговорки, скачки интонации, вкрапления сленгов и диалектов… А на выходе, в диалоге, все это возвращается тебе, как отражение в кривом зеркале. И кажется, что разговариваешь с другим человеком- а не с самим собой. Как раз такие штуки использовали мы с Жиганом в наших виртуальных големах. Ничего удивительного, если человек, делающий грабли, в конце концов сам на них наступает.