Приведем еще один малоизвестный тест: испытуемому предлагают поднять ногу как можно выше и держать ее как можно дольше. Тест дурацкий, и, конечно, ногу можно опустить, когда захочется, но часть людей изо всех сил держат ногу на весу, стараясь добиться успеха. Тест получил условное название «Настойчивость ноги». Подобная настойчивость в простых и бессмысленных задачах характерна для тех, у кого мотивация достижения высока, а средства (интеллектуальные и социальные навыки) – недостаточны.
Наметились две основные независимые стратегии успеха – достижение через кооперацию и через конкуренцию. По мнению некоторых политологов, исторический период «индивидуалистических» типов успеха к нашему времени в основном исчерпан. Им на смену приходит время «кооперационной» модели успеха (в социально-профессиональном смысле). А еще, как заметили те же политологи, современной культуре общества свойственен страх успеха, за этим страхом стоит нежелание соревноваться.
Итак, мы фактически имеем одну стратегическую ось успеха: кооперация – конкуренция, причем смещение к правому полюсу есть современная тенденция, которая проявляется в корпоративности. Россия, видимо, тоже начала движение в ту же сторону.
Любопытно, что, люди, достигшие успеха в девяностых годах, с той или иной степенью отчетливости пытаются сказать о существовании внутренних критериев успеха: от ощущения праведности (Д. Гранин. Этика успеха. Выпуск 3, 1994) до «призванности», ощущения типа «То, что я делаю, – это мое» (Э. Памфилова. Этика успеха. Выпуск 3, 1994). Очевидно, что этот поиск «своего» – стратегия личного успеха, но не стратегия индивидуалистическая, конкурентная. Что это – реликтовый или традиционный русский путь?
Конечно, «американская модель» звериного индивидуализма давно уже не американская, если вообще когда-либо была таковой, но новые тенденции в стремлении к успеху далеко не всегда совпадают и с «корпоративной» моделью.
Американский ученый Д. Янкелович после специальных исследований, проведенных в семидесятые-восьмидесятые годы, заявил, что американцы в последнее время все чаше стремятся не к победе в конкуренции, не к карьере, а к самореализации. Оказалось, что ради интересной творческой работы, работы по душе они готовы жертвовать материальным благополучием, социальным положением, домом, квартирой и даже семьей (!). Готовы часто менять работу, чтобы найти свое, работу по сердцу, по призванию. Обратите внимание: в цену, которую они готовы за это платить, входит незыблемая и высшая ценность самосознания Америки – семья. Готовность жертвовать семьей ради поиска своего призвания была воспринята в Америке восьмидесятых как сенсация.
Впрочем, что я все об американцах… В начале перестройки мы создали Российский Открытый университет романтического и идеалистического (он был бесплатным) топка, чтобы дать всем желающим возможность получить образование по душе у лучших профессоров и специалистов Москвы. В результате мы провели грандиозный, хотя и не очень чистый, эксперимент. Университет был завален десятками тысяч писем. К нам пошли сумасшедшие, обездоленные, инвалиды, заключенные (целыми камерами), а также карьеристы (за московскими дипломами), и все, не получившие в свое время гуманитарное образование, и все, жаждущие высказаться и быть услышанными. Но чаще всего встречались письма с таким содержанием: «Помогите понять: чего я хочу».
Вот модальное письмо: «Мне 33-45 лет. Я поменял(а) множество работ (или, наоборот, всю жизнь проработал(а) на одном месте, не зная, зачем), но ни одна не принесла удовлетворения. Вдруг я понял(а), что ничего не знаю о себе, не знаю, на что я способен(на). Надеюсь, что вы поможете мне понять себя».
Стало невозможно добиваться успеха или воображать его, используя старые стратегии. Никакая «настойчивость ноги» не могла спасти. Как нам кажется, кроме стратегической оси «Кооперация – Конкуренция» просматривается еще одна, с условными обозначениями одного из полюсов: «Внутренняя гармония (согласие с сами собой)». Первая стратегия в пределе означает совпадение с самим собой, уподобление самому себе, стремление к внутренней гармонии, тогда как вторая – более известная – есть уподобление группе, в пределе – совпадение со всеми, стремление ощутить себя таким, как все.
Эти две стратегии определяются фундаментальными процессами, которые психологи обозначают как «индивидуализация» и «социализация».
Теперь нам надо ответить на два обязательных вопроса.
1. Не сводится ли предложенная стратегическая ось к предыдущей? Не совпадает ли, например, стремление быть как другие со стратегией кооперации?
2. Нельзя ли, наоборот, расширить полюса кооперации – конкуренции? В таком случае ось «Социализация – Индивидуализация» вберет в себя всякое социальное и индивидуальное достижительство и окажется просто обобщением предыдущей оси.
Попытаемся показать, что на оба вопроса следует ответить «нет». Действительно, социальные «концы» подозрительно напоминают друг друга. Трудно было бы доказать существенность их различия, если бы не путаница в понимании индивидуального полюса. Неповторимость, непохожесть на других всякой индивидуальности осознанно или подсознательно всегда имеется в виду в рассуждениях об индивидуальном успехе. Но личностная неповторимость – даже не основное в теории индивидуальности. И не только в теории, но и в языке. Слово «индивидуальность» образовано от латинского «индивид» – неделимый (то же, что на греческом – атом), а вовсе не «отличный от других». Лингвистическая подсказка говорит скорее о целостности, о необходимой взаимосвязанности внутренних элементов, как в атоме.
В русском языке со словом индивидуальность ассоциируются слова «своеобразный», «самобытный». Сплошь и рядом их употребляют как синонимы непохожести на других, но семантика и этих привычных слов совершенно иная. «Свой образ» – целостный образ себя, «самобытие» – самим собою быть. Современная теория индивидуальности трактует ее не как непохожесть на других, а как похожесть на самого себя. А становление и успешное развитие индивидуальности в этой теории есть сближение, взаимозависимость разнородных и разноуровневых характеристик, образующих жесткую структуру, что в конце концов и приводит к созданию собственного стиля личности. Далеко не всем это удается.
Тоска по внутренней целостности и гармонии, на наш взгляд, действительно явление постсовременной эпохи: подобная целостность перестает быть достоянием творческой элиты, а становится массовым побуждением к поиску и возможному успеху. Начиная с пятидесятых годов понятия самореализации, конгруэнтности, жизненного пути, введенные А. Маслоу, К. Роджерсом, В. Франклом и другими новыми гуманистами, задают цели и средства массового обучения и самообучения: как состояться, ка к стать самим собой.
«Самим собою быть или самим собою быть довольным» – альтернатива Пер Понта. Непохожесть на других или похожесть на самого себя – это расхождение, как мы видим, совсем не безразлично к проблеме личного успеха. Индивидуальные «концы» двух стратегических осей не только не сходятся, но часто находятся в конфликтных отношениях: чем больше личных успехов-побед, тем меньше личностная гармония, личностный успех. Но, вообще говоря, возможны и синергические отношения, когда они усиливают друг друга, что позволяет предположить независимость, ортогональность двух стратегических осей.
Если это верно, мы получаем четыре квадранта, образованные данными осями, и, соответственно, четыре типа смешанных стратегий. Например, кооперативность социализованного типа (1) как в японских корпорациях-семьях (кстати, судя по исследованиям известного американского психолога Hazwl Markus, в Японии не удается обнаружить классический конформизм), и кооперативность свободных и уникальных личностей (2), которые, тем не менее, не находятся в остро конкурентных отношениях, потому что стремятся к внутреннему, а не к внешнему успеху. Возможно, именно такая кооперативность считается постсовременной тенденцией.