Государство истратило на ее устройство немалую по тем временам сумму – 2 миллиона рублей. 80 павильонов, занявших 31 гектар Ходынского поля, стали своего рода городом в городе. А сердцем его – выставочное здание в форме звезды площадью 3500 квадратных метров. Для удобства сообщения к Ходынскому полю проложили специальные железнодорожные пути и пустили по ним «передаточные» поезда от шести станций, так что иногородние гости, сделав небольшую пересадку и не покидая вокзала, попадали сюда прямо с поездов дальнего следования. На самой же выставочной территории построили вокзал и проложили (впервые в России1 .) электрическую железную дорогу. За порядком на выставке наблюдало специально сформированное Полицейское управление со 125 городовыми и 30 пожарными. Работали телеграфная станция и почтовое отделение. Проголодавшись, публика мота посетить роскошный ресторан или более скромный, но дешевый трактир. А меломаны устремлялись в Музыкальный павильон с залом в 2150 мест на концерты симфонического оркестра под управлением знаменитого А.Г. Рубинштейна.
При входе на выставку посетителей встречал колокольный звон. Колокола тоже были экспонатами, представленными четырьмя заводами. Они висели под навесом у всех на виду, и посетители то и дело в них звонили, дабы убедиться в их качестве.
Участники выставки съезжались в Москву со всех концов России – из великорусских губерний, из Малороссии, Сибири, Туркестана, Кавказа, царства Польского и Финляндии. А двум тысячам купцов и фабрикантов так и не удалось получить разрешение на участие в этом грандиозном мероприятии из-за нехватки места. Основное условие устроителей сводилось к тому, что не только само изделие, представленное на обозрение, но и сырье, из которого оно выполнено, должно иметь стопроцентное российское происхождение. И принцип неукоснительно соблюдался. Все представленные изделия разносились по 14 тематическим отделам, включающим в себя произведения российской промышленности, ремесленничества, сельского хозяйства и искусства. Здесь можно было увидеть все что угодно – от двенадцатидюймовой пушки весом в 51 тонну или многопудовой гаубицы до икон или бриллиантовых «ягод» Фаберже. Всевозможные машины и аппараты, строительные материалы, научноучебные пособия, химические препараты, военная и военно-морская техника, одежда, крупный рогатый скот, съестные припасы… Словом, чего тут только не было!
Двумя годами ранее купцы и фабриканты впервые в России получили разрешение самим строить выставочные павильоны. И тут уж они развернулись: 36 из 80 павильонов принадлежали частным лицам, которые, не жалея средств, привлекали к их строительству и оформлению витрин лучших архитекторов, скульпторов и художников. Так, например, «Общество русского рельсового производства» выставило двух огромных железных медведей, вся шерсть которых состояла из стальных игл. А павильон кондитеров Абрикосовых восхищал всех отлитыми из шоколада колоннами с бюстами Государя Императора.
Кстати, мастера-кондитеры тут же готовили сладости и для публики. В других павильонах тоже было действующее производство, монетный двор чеканил памятные медали, печатались хромолитографические портреты, ткались цветные сувенирные ленты, трудились машины для изготовления папирос и спичек… Продавались ежедневно выходящая газета «Всероссийская выставка» и журнал «Колокольчик». Словом, было сделано все, чтобы выставку посетило как можно больше москвичей и гостей города. И она, действительно, стала не только главным событием российской жизни в том далеком 1882 году, но и своего рода рекордом, о котором, наверное, стоит вспомнить и сегодня.
Татьяна Царевская
Массовые беспорядки в СССР, реальность или вымысел?
С каким энтузиазмом откликнулась молодежь на пришв осваивать целину\ строить новые города! Сколько счастливых ожиданий и надежд связывали с этим юные романтики!
И что из этого вышло…
Массовые беспорядки в советское время? Да кто ж в это поверит! Не было никаких беспорядков, все было тихо и чинно. Так считало большинство населения многострадальной страны. Более того, многие не видели никаких причин для выражения недовольства.
И только сегодня исторические источники, ранее скрытые в недрах государственных архивов и открытые теперь, позволяют нам узнать об уникальном социальном явлении в тоталитарной стране – массовых беспорядках. Правда, беспорядки случались не при Сталине, а при Хрущеве, в эпоху «либерального коммунизма», и практически сошли на нет в эпоху Брежнева. Но, тем не менее, они были и в массовом порядке. Именно этому явлению посвящена недавно вышедшая в издательстве «Сибирский хронограф» монография Владимира Александровича Козлова «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе», книга удивительная и во многом поучительная.
Интересна она прежде всего тем, что автор впервые использует материалы Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), в первую очередь фонда Секретариата МВД СССР, Главного управления милиции, надзорного производства Генеральной прокуратуры СССР по статьям 79 УК РСФСР[* Ст. 79 УК РСФСР предусматривает уголовную ответственность за организацию массовых беспорядков, сопровождающихся погромами, разрушениями, поджогами и другими подобными действиями, а также непосредственное совершение их участниками указанных выше преступлений или оказание ими вооруженного сопротивления власти.] и Российского государственного архива новейшей истории (РГА- НИ). Из этого огромного списка материалов до настоящего момента увидели свет только две информации – о политических волнениях в Тбилиси и расстреле в Новочеркасске.
И как раз эти события являлись исключением из обшей массы волнений, так как преследовали определенные экономические и политические цели и пытались донести их до представителей власти. Все же остальные описанные в документах массовые беспорядки являли собой стихийные волнения и бунты.
Все происшедшие в этот период массовые беспорядки автор книги условно разделил на три типа: межгрупповые конфликты; конфликты между властью и населением; этнические и национальные конфликты.
Обо всем в журнальной статье рассказать невозможно, поэтому я остановилась только на одной группе сюжетов, впервые обозначенных в монографии В.А. Козлова – на «целинноновостроечном синдроме», непосредственном следствии постгулаговских проблем, возникших в экономике, политике и идеологии страны с приходом к власти Н.С. Хрущева. И в этом «синдроме», по существу, все типы конфликтов и весь набор средств, диких, бессмысленных, но единственных для тех людей и тех ситуаций.
Итак, «целинно-новостроечный синдром» в середине пятидесятых годов. Чтобы форсированно освоить целинные и залежные земли и поднять экономику страны, правительство решило привлечь дещевую и не слишком квалифицированную рабочую силу. И чем больше, тем лучше. Изменение политической обстановки и прежде всего – прекращение массовых репрессий и сокращение объемов принудительного труда, на чем, по существу, держалась советская экономика, создали огромную прореху в трудовом балансе страны, истощенной к тому же тридцатимиллионными военными потерями. Как выйти из этого положения на фоне хрущевского «либерального коммунизма»? Думали, думали и придумали: нужно по комсомольским путевкам набрать молодую рабочую силу и направить ее на целину и индустриальные стройки Сибири, добавив к ним строительные батальоны Советской армии и лиц, мобилизованных через военкоматы для работы в промышленности.
Уже в таком наборе крылась большая опасность. Как пишет В.А. Козлов, «напряженность социоконфликтной ситуации определялась прежде всего массовыми миграционными потоками молодежи, вырванной из привычной среды обитания и вышедшей из-под обычного контроля семьи и локальных обществ». Добавим еще, что потоки эти были крайне разнородны – были в них и студенты вузов, интеллигентная образованная молодежь, романтически настроенная, готовая на подвиг, но не к бытовым трудностям; были и такие, кто шел за длинным рублем, – совсем малознающие, но энергичные и нахрапистые; были и просто люди с криминальным прошлым.