И все-таки большинство прибывших на стройки по комсомольским путевкам, преисполненные энтузиазма, абсолютно не ожидали увидеть то, что увидели, – отсутствие элементарных удобств, а зачастую даже крыши над головой, нормальных условий труда, низкой, почти никакой заработной платы и, наконец, пустого, ничем не занятого свободного времени. В целом эти группы целинников и строителей были достаточно устойчивы к криминальным влияниям, находясь под контролем партийных и общественных организаций. Но длительные хозяйственные и бытовые неурядицы сильно выматывали даже самых стойких, и с какого-то момента в их представлении весь этот гигантский беспорядок начал связываться с бюрократией, с полным пренебрежением к людям и откровенными злоупотреблениями начальства. И тогда молодежь становилась агрессивной, неуправляемой толпой, восстанавливающей, по ее мнению, попранную социальную справедливость.
Глубокая неудовлетворенность находила выход и во внутренних конфликтах. сильно разлагающих группы, и в межгрупповых столкновениях, когда выплескивалась накопившаяся агрессивность.
В документах Государственного архива Российской Федерации первые упоминания о массовых драках между группами заезжих рабочих относятся к 1953 – 1954 годам. В сентябре 1953 в поселке Липки Дедиловского района Тульской области вспыхнула массовая драка между молодыми рабочими строительного управления «Тулшахтострой» и рабочими «Тулшахтостроймонтаж», закончившаяся не только обычным погромом, избиениями, но и стрельбой.
Буквально с самого начала кампании по вербовке молодежи на освоение целины в ЦК КПСС стала поступать информация о конфликтах новоселов и их стычках с местным населением. Весной 1954 года в совхозе «Казцик» Шостандинского района Акмолинской области произошла стычка между прибывшими комсомольцами и местными рабочими, закончившаяся поножовщиной и смертью одного человека.
Уборочная страда 1954 – опять пьяный дебош, массовая драка с поножовщиной, в результате милиционерам на станции Купино Омской железной дороги пришлось применять оружие.
В середине 1955 года серьезные беспорядки в совхозе «Пятигорский» Акмолинской области Казахской ССР, в июле 1956 – беспорядки среди армянских рабочих, ехавших на уборку в Кустанайскую область, из-за отсутствия продуктов на станции Оренбург, в ноябре – декабре 1957 – погромы на станциях, организованные учащимися техникумов, возвращавшимися с уборки хлопка в совхозах Узбекской и Казахской ССР.
Уборочная страда 1958 года – и снова драка с участием около четырехсот человек в городе Тайга Кемеровской области, погромы и массовые драки в Комсомольском районе Сталинградской области, убийства и поджог барака в Кытмановском зерносовхозе Алтайского края, пьяная драка между прибывшими на уборку шоферами и местным населением в селе Астраханка Новочеркасского района Акмолинской области. И повсеместно причинами служили – полное равнодушие к молодежи и сезонным рабочим, к их даже самым скромным нуждам и требованиям. Люди, по приказу которых десятки тысяч бросили свои дома и занятия и направились в полную неизвестность, не смогли не только мало-мальски организовать их жизнь, но даже обеспечить работой.
Кульминацией «новостроечных» беспорядков явились события в Темир-Тау в 1959 году. Туда на строительство карагандинского металлургического завода из разных республик СССР прибыли тысячи молодых ребят в возрасте 17-20 лет. Но и здесь не было ни достаточного числа палаток, ни элементарных удобств, не было не только белья, рабочей одежды, но и питьевой воды, отвратительно работала столовая, негде было помыться и постирать. И вдобавок опять-таки не был подготовлен фронт работ для такого количества рабочих рук, рабочие вынужденно бездельничали, а зарплата в результате оказывалась значительно ниже прожиточного минимума.
Но в беспорядках в Темир-Тау была важная особенность – своеобразным катализатором здесь стала группа молодежи, приехавшая из мест заключения. Именно они очень скоро стали вожаками, «навязывая остальным стандарты подчинения неформальной групповой иерархии и законам круговой поруки». В результате в Темир-Тау объектом прямой и непосредственной агрессии стало местное начальство, а в насильственные действия была вовлечена не отдельная конфликтная группа. а население целого поселка.
И когда в очередной раз после работы в палаточном городке не оказалось воды, толпа молодых рабочих, подстрекаемая криминальным «ядром», направила свои действия против органов власти.
Толпа двинулась к городскому отделу милиции, перевернула и разбила милицейскую машину, забросала горотдел камнями и палками и устроила настоящий погром.
К утру 2 августа волнения улеглись, в городок приехали управляющий трестом «Казметаллургстрой» и секретарь горкома КП Казахстана. Они провели собрание, выслушали замечания и требования рабочих и пообещали «принять меры».
А вечером 2 августа беспорядки вспыхнули с новой силой из-за того, что в палаточный городок привезли розовую воду (может быть, от марганцовки). Толпа возмутилась, и, возглавляемая стихийно выдвинутыми лидерами, двинулась к милиции. Здание милиции охраняли солдаты, которые стали стрелять в толпу, правда, стреляли холостыми, и нападавшие ворвались на первый этаж и устроили погром. В 12-м часу ночи большая толпа окружила и разгромила здание треста «Казметаллургстрой», а потом совершила налет на универмаг. Теперь руководили «процессом» уголовники, и задача восстановления справедливости была забыта. Прежде всего, люди с криминальным прошлым рвались поквитаться с представителями власти. В результате десять человек из нападавших были убиты и пять ранены; ранены одиннадцать солдат и работников милиции. Кроме того, был разграблен склад взрывчатых материалов, захвачены винтовки, взрывчатка, разграблены палатки на городском рынке, подожжены столовая и овощной ларек.
3 августа беспорядки продолжались, толпу удалось разогнать только к 12-ти часам дня. И в этот день потери были очень значительны. Всего в сражениях 3 августа получили ранения 109 солдат и офицеров, в том числе 32 – из огнестрельного оружия. Среди участников беспорядков были убиты 11 и ранены 32 человека. Органы милиции задержали 190 человек, подавляющее большинство – недавно прибывшие на стройку рабочие, около половины – члены ВЛКСМ…
Еще менее управляемыми были временные коллективы, попадавшие на целину или на новостройки по мобилизации через военкоматы, по направлениям фабрик и заволов (обычно на уборку урожая). Команды военнослужащих, использовавшиеся на сельскохозяйственных и строительных работах. Особенно рабочие, завербованные для работы в неосвоенных районах по так называемому организованному набору рабочей силы (оргнабору), среди которых были люди с криминальным прошлым или просто с неустроенной, сломанной социальным строем жизнью.
Отдельно В.А. Козлов рассматривает типологию и динамику волнений военнослужащих; их волнения, по сути, являлись формой реализации того же «целинно-новостроечного синдрома». В 1953 году по документам ГА РФ зафиксировано 11 случаев волнений военнослужащих, в 1954 – 2, 1955 – 13,1956 – 2, 1957 – 3,1958 – 3. Традиционно – 64 процента всех случаев приходились на гарнизонные, призывные и железнодорожные конфликты. Остальные случаи – волнения военных строителей.
И конечно, причины повышенной конфликтности военных были те же, что и у новостроечных рабочих, – прежде всего, нечеловеческий, совершенно неустроенный быт, очень низкая профессиональная подготовка руководящего состава и их самодурство, полное отсутствие заботы о людях. Постепенно нарастающее раздражение переходило в озлобленность и агрессивность, которая обрушивалась на местное население с завидной регулярностью. В городе Чарджоу, например, пьяный конфликт солдат танкового полка с учащимися фельдшерского училиша привел к побоищу, в котором пострадали 17 человек. По такому же сценарию с погромами и увечьями солдат и местного населения проходили волнения в Горьком в сентябре 1953 года; в селе Уречье Слуцкого района Бобруйской области в октябре того же года, в Перми – в августе и в Кяхтинском районе Бурят-Монгольской ССР – в декабре 1958 года.