Дом бедняцкой семьи Крыловых
Семья Крыловых. 1921 год. Василий – впереди, между отцом и матерью
Ему нравилось популярное изложение теории относительности Эйнштейна, которую никак не мог принять их школьный учитель физики. Наверное, он был не самым тактичным учеником в этой школе, и учитель физики не любил его.
По всем признакам он подходил советской власти. Он поехал в Москву, чтобы поступить в университет.
У него была четкая цель узнать, как устроены «живые» молекулы. Подумав, решил, что для этого подходит физический факультет МГУ. Был 1930 год. На экзамене по физике он заметил ошибку в условиях задачи. Решил, что это подстроено нарочно, подошел с протестом к преподавателю. Тот изумился и поставил ему высший балл, ничего не спрашивая. На физфаке С.И. Вавилов посоветовал ему пойти работать в лабораторию рентгеноструктурного анализа, где под руководством Сергея Тихоновича Канабеевского изучали металлы. В.А. хотел изучать биологически важные молекулы. Однако он решил освоить здесь методы.
Я бы сделал здесь остановку. Именно в эти годы в Англии и Германии начали исследования строения биологически важных молекул методом рентгеноструктурного анализа. Там работали в будущем знаменитые люди – Дж. Бернал, отец и сын Брегги и их последователи.
Там, в этих лабораториях, были сделаны открытия, изменившие наш взгляд на мир: после многих лет работы была открыта трехмерная структура первых белков, была открыта «двойная спираль ДНК», сотрудникам этих лабораторий было присуждено несколько Нобелевских премий.
Сложно движение к «сияюшим вершинам науки». Вот сын крестьянина-бедняка Василий Крылов начинает восхождение. Движимый самобытной мыслью, талантливый и целеустремленный. Помогите ему боги, если вы есть! Не мешайте люди. Помоги ему «родная советская власть»!
Студент Крылов явно выделялся среди своих далеко не заурядных однокурсников. Были среди них достигшие впоследствии больших степеней – Е.Л. Фейнберг (академик), В.Л. Гинзбург (академик), М. В. Волькенштейн (член-корр.), А. И. Китайгородский, Э.И- Адирович, было немало менее замечательных, менее образованных, зато более политически грамотных студентов. Выделяли его и преподаватели. Он «впитывал» лекции О.Ю. Шмидта и сказал мне недавно, что это был лучший из всех им слышанных лекторов и замечательно привлекательный человек. Он сказал, что я. приведя изложение спора П.П. Лазарева и О.Ю. Шмидта о книге Чижевского, поступил очень плохо. И я обещал ему, сколько удастся, исправить эту ошибку. Он сказал мне, что это субъективное изложение – запись спора, сделанная Чижевским со слов П.П. Лазарева. О.Ю. Шмидт был в трудном положении на посту главы Госиздата. Вскоре он был отставлен от этой должности, поскольку полагал, что ряд высказываний Ф. Энгельса о науке в свете новых данных нуждается в корректировке. По мнению В.А. Крылова, О.Ю. Шмидт отправился в северные морские экспедиции (на «Александре Сибирякове» в 1932 году и затем на «Челюскине» в 1934-м), чтобы избежать репрессий. Не могу суцить. Но то, что Шмидт после этого стал народным героем – хорошо помню. Но то, что. следуя партийным директивам, Шмидт травил Н.К. Кольцова – тоже правда.
В.А. слушал лекции С.И. Вавилова и вспоминает беседы с ним как большое событие в жизни. От С.Т. Канабеевского Крылов получил задание. Недавно было показано, что электроны, в самом деле, ведут себя то как частица, то как волна. Волновые свойства проявляются в их дифракции и интерференции на подходящих кристаллических решетках. В лаборатории еше никто этого не видел. Нужно было построить электронный дифрактограф. Студент 2-го курса берется за эту задачу. Это казалось дерзостью. Он освоил стеклодувные работы и многое другое. После долгих месяцев трудов электронограф был готов и работал. Крылов был оставлен в аспирантуре. В той же лаборатории работал аспирант, впоследствии профессор Марк Моисеевич Уманский, он дружески помогал Крылову.
Накопилось множество уникальных результатов. Уманский сказал, что по ним вполне можно защитить диссертацию. Крылов «скромно» ответил: это все лишь подготовка к будущей нобелевской работе по биологическим молекулам… Так получилось, что две статьи, написанные и вышедшие в свет в 1936 году от имени двух авторов – Уманского и Крылова, – единственные публикации В.А. Крылова по избранной им профессии. При создании электронографа В.А. понял, что на сходном принципе может быть создан электронный микроскоп. Он немного опоздал – за четыре месяца до него идея электронного микроскопа была опубликована.
«Классово свой», В.А. Крылов был слишком самобытен. 30-е годы – годы массовых арестов и казней. Крылов говорит: «Арестовывать и дурак может, нужно уметь руководить*. Эти слова – был написан донос – достаточное основание для НКВД. Еше один повод – студент Михайлов с восторгом читает в газете стихотворение в поддержку репрессий. Крылов говорит, что это никакая не поэзия. Байрон – вот это поэт! Михайлов кричит: «Ах, ты зашишаешь врага народа Байрона, а советских поэтов поносишь!». Было принято постановление: «Исключить Крылова из комсомола за защиту Байрона и других врагов народа». Постановление это не было утверждено общеуниверситетским собранием. Однако из университета пришлось уйти. Крылов перешел на работу в Пединститут имени К. Либкнехта на кафедру А.Н. Зильбермана. Он надеялся быстро защитить диссертацию по структурам органических молекул и перейти к главной теме – структуре биологически важных молекул.
В.А. Крылов был арестован 23 октября 1938 года. Ему «дали» 5 лет заключения в концлагере. Через 5 лет, когда кончился срок, шла война, и он до 1946 года оставался в ссылке. При освобождении ему показали «дело»: в нем было пять доносов – оснований для ареста. Самый страшный был написан его однокурсником, «душой общества», общительным и веселым. Он сообщал, что Крылов организовал антисоветскую организацию, куда пытался вовлечь и автора доноса. Михайлов доносил о Байроне. Секретарь комсомольской организации – об антисоветских настроениях. Автор одного из доносов, увидев Крылова после освобождения, бросился к нему в слезах – его заставили написать под угрозой ареста, а он взял тогда к себе сына арестованного друга. Зато он постарался написать ничего не содержащий донос…
Антисоветская организация – значит следователи должны выявить ее, всех участников, все планы. В.А. знал, что для этого применяют «физические воздействия». Он «признался», что организацию он лишь задумал, но создать не успел, а хотел вовлечь в нее как раз автора главного доноса – он легко узнал его почерк. Ему дали «всего» 5 лет. Первые полгода в одиночной камере. Он просил, чтобы его оставили в ней, надеялся на возможность научной работы. Его отправили по этапу в лагерь (Княжпогост). Не буду пересказывать историю его мучений и приключений. Наша литература полна ими. В лагере он почти не был на общих работах – был электромонтером, машинистом, фотографом, киномехаником, рентгенотехником. И потому выжил. Особенно ценной была эта последняя специальность. Он работал в лагерной больнице и после пятилетнего срока, будучи ссыльным. Парадоксально, но «вольному ссыльному» материально жить было иногда труднее, чем заключенному. Не было еды, одежды, жилья. Его спас замечательный человек, также заключенный, Владимир Евгеньевич СоллертинскиЙ. Он, высококлассный инженер, ведал системой связи лагерей. В.А. был зачислен на работу к нему механиком связи. (Иван Иванович СоллертинскиЙ – выдающийся музыкальный критик – герой рассказа Ираклия Андроникова «Первый раз на эстраде». Имел ли В.Е. СоллертинскиЙ к нему отношение, В.А. Крылов не знает. Он сказал мне, однако, что В.Е. готов был преодолевать большие препятствия, чтобы иметь возможность услышать классическую музыку…)