Журнал Nature опубликовал сообщение об открытии нового высокотемпературного сверхпроводника. Сотрудники Белловских лабораторий изучали свойства кристаллических структур, образованных фуллеренами, сферическими шестидесятиатомными молекулами углерода. Несколько лет назад физики обнаружили, что если такие материалы легировать атомами металлов, то при сверхнизких температурах они теряют электрическое сопротивление. Однако Бертрам Бэтлогг и его коллеги доказали, что беспримесные фуллере»ювые кристаллы при определенных условиях также превращаются в сверхпроводники. Такие кристаллы переходят в сверхпроводящее состояние при пятидесяти двух градусах выше абсолютного нуля, в то время как легированные фуллерены для этого требуют гораздо большего охлаждения.
По информации агентства «ИнформНаука», журнала «Nature», радиостанции «Свобода», радиостанции «Эхо Москвы», ВВС, Ассошийтед Пресс, Рейтер, Ленты.Ру, Делфи.Ру, Настика Грызуновой, Михаила Висенса
В. Солдаткина
Colossus II: Как это было
Спустя 55 лет после окончания Второй мировой войны правительство Великобритании решило наконец опубликовать подробное техническое описание компьютеров, специально созданных в 1943-1944 годах для вскрытия шифров фашистской Гер мании. Штаб-квартира правительственной связи передала в общедоступный Государственный архив пятисотстраничное техническое описание компьютера Colossus. По свидетельству специалистов, эта машина является не только непосредственным предшественником послевоенных цифровых компьютеров, но и первым практическим приложением крупномасштабных и программно управляемых вычислений.
Историки компьютерной науки и криптографии уже достаточно хорошо знакомы с первым компьютером Colossus, созданным англичанами в 1943 году для вскрытия сообщений, засекреченных самым мощным немецким шифратором Lorenz Schlusselzusatz 40 и курсировавших между ставкой Гитлера и штабами десяти основных армейских группировок Германии. Но в рассекречиваемом ныне документе содержится также описание машины Colossus II, весьма существенно модифицированной версии компьютера, начавшей работу в первых числах июня 1944 года. Характеристики этой модели позволяют утверждать, что теперь общепринятая история компьютеров нуждается в серьезной корректировке.
Как говорится в большинстве нынешних источников по истории вычислительной техники, первым «настоящим» электронным цифровым компьютером был американский ENIAC, начавший работать в 1946 году. Однако модифицированный Colossus уже обладал функциональностью, достигнутой в значительно более поздней машине ENIAC, и имел несравнимо более высокую производительность в обработке данных. Так считает 77-летний профессор Эдинбургского университета Дональд Мичи, ветеран-криптограф, который и был одним из авторов рассекречиваемого ныне отчета, подготовленного в 1945 году сразу после победы над Германией. По словам Мичи, которому наконец позволено поделиться воспоминаниями о своей сверхсекретной работе в годы войны, «возможно, кто- то будет поражен, узнав, что ко Дню победы Британия уже обладала машинным парком из десяти высокоскоростных электронных компьютеров, работавших круглые сутки». Компьютер Colossus II, в отличие от его предшественника Colossus I, уже можно было отчасти перепрограммировать, что являлось важнейшим достижением для того времени и проторило путь к созданию полностью программируемых машин.
Но почему же информация об этом появляется более чем через полвека? Разъяснений со стороны британских властей на этот счет пока нет, но наиболее правдоподобная версия ответа выглядиттак. Машины, подобные Colossus, – узкоспециализированные вычислительные устройства, «заточенные» под вскрытие определенных шифров. Сведения о подробностях технического устройства такого компьютера может дать специалистам ясное представление о криптоаналитичееких методах, использовавшихся для вскрытия шифра. Иными словами, дать «потенциальным неприятелям» информацию о самых сокровенных тайнах криптографических спецслужб. И если уж решение о рассекречивании принимается, то можно быть уверенным: применявшиеся в компьютере методы вскрытия шифров уже и без того широко известны и опубликованы в общедоступной литературе.
Прости нас, Земля!
Человечеству так и не удалось решить возникшие в XX веке экологические проблемы. Опасные изменения климата, вымирание видов растений и животных, рост экологически зависимых болезней человека – все это продолжается. Движемся мы к глобальной катастрофе или выход из экологического кризиса на нашей планете все же есть?
Нужна ли нам наряду с новаторством в политике, экономике и социальной сфере новая экологическая этика?
Наш корреспондент Наталия Федотова попросила ответить на зти вопросы академика Российской академии медицинских наук Юрия Александровича Романова.
Н. Федотова: – С тех пор, как немецкий биолог Эрнст Геккель провозгласил в 1866 году рождение новой науки – экологии, прошло почти полтора столетия. Что сегодня представляет собой современная экология?
Ю. Романов: – Геккель провозгласил ее как науку о взаимоотношениях между организмами и их отношениях с окружающей средой. Тогда это вызвало у многих негативную реакцию.
Особенно возмушались физиологи: зачем еще выдумывать какую-то экологию, разве мы не теми же самыми проблемами занимаемся? Но физиология – это лаборатория, а экология пошла в поля и довольно быстро приобрела самостоятельность, продолжая развиваться под флагом «взаимоотношений». В 1935 году английский ботаник Тэнсли предложил новый термин «экосистема», в которую он включил как живую, так и неживую природу. Но представления о структуре и функциях экосистем были доведены до ума гораздо позже, ибо этот системный подход в экологии развивался вместе с общей теорией систем.
В результате оказалось, что взаимоотношения – всего лишь один из элементов экосистемы, а на самом деле она – нечто большее: тут и потоки информации, вещества, энергии, энтропия и борьба с ней, структурная организация, развитие, приобретение новых качеств. Вот это и есть так называемая новая экология, занимающаяся самыми разными экосистемами – простыми, сложными, морскими, наземными, воздушными, где бы только ни существовали эти ячейки жизни.
Современная общая экология необъятна – она рассматривает кого угодно и сколько угодно: зайцев, крокодилов, змей, только не человека. Я убежден, что тот экологический кризис, который мы сегодня переживаем, в значительной мере связан с этим невключением человека в существующие экосистемы. Почему-то принято считать, что человек – это нечто особое. Согласно этим взглядам и появилась отдельная экология человека.
Не спорю, своя специфика тут, безусловно, есть. Но не надо делать из человека царя природы. В действительности он один из очень важных участников экосистем, но, к сожалению, доведший себя до того положения, что уже начинает становиться «исчезающим видом». Ну и разумеется, эта наука не обходится без профанации. Сегодня экологов в нашей стране, наверное, не меньше, чем экстрасенсов. Такое впечатление, что экологом может считать себя каждый, кто способен произнести слово «экология».
Н. Федотова: – Юрий Александрович, а как бы вы охарактеризовали сегодняшний экологический кризис на нашей планете? Неужели из него нет никакого выхода?
Ю. Романов: -Кстати, на этот кризис стали обрашать внимание не сегодня и не вчера. Лауреат Нобелевской премии великий физик Петр Леонидович Капица еще в 1972 году приводил факты значительного нарушения равновесия между органической и неорганической природой, в которой большое значение имеют такие факторы, как климат, температура, давление, влажность, ветер, солнечная радиация, спектр солнечного излучения. Призывая принципиально изменить отношение к этим проблемам и принять своевременные меры по исправлению нарушений, он заявил, что в противном случае в середине XXI столетия жизнь на Земле может вообще закончиться. О геогигиене как одной из самых насущных проблем человечества говорил в 1968 году и Андрей Дмитриевич Сахаров.