В Калифорнии, в горах Санта-Моника, найдены останки ископаемого кита. Доисторический кит имел длину около семи метров. Находка доказывает, что 14 миллионов лет назад – таков возраст кита – на месте полуострова Калифорния гуляли волны океана.
Эта ужасная финансовая стабилизация
Продолжаем публикацию бесед доктора экономических наук бывшего министра экономики России Евгения Григорьевича Леина с корреспондентами радио «Эхо Москвы». Беседу ведет Ольга Бычкова.
Е. Ясин: -Необходимость финансовой стабилизации вытекает из самого факта либерализации цен. В плановой экономике все цены государственные; сразу после освобождения они начинают расти. Что бы вы ни дела* ли, они растут. Вопрос в том, как не допустить слишком большого роста цен и как потом их стабилизировать.
Главный инструмент финансовой стабилизации в рыночной экономике – бюджетная и рыночная политика. Вы должны ограничить количество денег в обращении, ограничить рост денежной массы. А для этого вы должны иметь сбалансированный бюджет. Желательно ликвидировать бюджетные дефициты, желательно иметь и профицит.
О. Бычкова: – То есть чтобы доходов было больше, нем расходов, а расходов лишних по возможности не было.
Е. Ясин:- А если растут расходы бюджета, то чтобы доходы росли быстрее и не отставали бы. И это, в конце концов, должно привести к тому, что цены стабилизируются. В этом, собственно, смысл финансовой стабилизации – добиться низкого уровня инфляции или нулевого уровня инфляции и тем самым создать условия для будущего экономического роста. Потому что в условиях инфляции экономика не растет, в нее никто ничего не воадывает. Вернее, экономический рост может и быть, и многие страны, например, Турция, демонстрируют неплохие темпы экономического роста при очень высоком уровне инфляции, до 80 процентов в год. Но это бывает либо нездоровый рост, либо затем он сменяется всякого рода неприятностями. Поэтому в теории предполагается, что устойчивый экономический рост достигается в условиях финансовой стабильности, когда курс национальной валюты стабилен, когда низкий рост цен и т.д.
При переходе от плановой экономики только очень жесткая финансовая политика может справиться с проблемой инфляции. В пршрамме «500 дней» мы предполагали некие предварительные меры для сбалансирования бюджета, в том числе и резкое сокращение расходов, и на государственные инвестиции тоже, чтобы ликвидировать так называемый инфляционный навес, ограничить количество денег в обращении. В этом было одно из отличий нашей программы от того, что потом происходило на самом деле. Это все страшно трудные вещи в социальном плане. Но на них надо идти.
А когда мы подошли к реформам осенью 1991 года, практически принимать какие-либо меры, чтобы сократить бюджетный дефицит и сбалансировать бюджет до либерализации цен, было уже невозможно, время было упушено. И мы, правительство, вынуждены были пойти на либерализацию цен, ничего не сделав для того, чтобы ограничить последующий рост цен. Поэтому (не только поэтому, но это главное) цены в 1992 году выросли больше чем в 26 раз. Мы помним этот страшный в этом смысле год. И плюс к тому – не хватало наличных денег на выплату зарплаты. В общем, каждый чувствовал, что пока он получит деньги из зарплаты, его доходы подешевеют в несколько раз. И это произошло потому, что не удалось быстро решить проблему финансовой стабилизации.
Точнее, история вопроса примерно такова: в течение первых трех месяцев неимоверными усилиями правительству Гайдара удалось добиться сбалансированности бюджета Тогда были резко сокращены военные расходы, практически сведены к нулю расходы государственного капитального вложения, другие бюджетные вложения. А результат был очень интересный: бюджет был сбалансирован, но давление против этого оказалось колоссальным. С мая пришлось идти на уступки. И кроме того, начался рост неплатежей. Тогда, в марте – апреле 1992 года мы получили проблему неплатежей в том виде, в каком она существует до сих пор.
Сбой произошел с марта. Потом начался небольшой финансовый разгул, потому что решили пойти на уступки, чтобы снизить сопротивление парламента, промышленников реформам. Выделили директорам 500 миллионов рублей на пополнение оборотных средств предприятий, затем еше целый ряд подобных мер. Затем, в августе, председателем Центрального банка стал господин Геращенко, был произведен всеобщий зачет долгов, и джин инфляции был выпущен. Мы оказались в странном положении: казалось бы, уступили для того, чтобы спасти что-то более важное, но на самом деле ничего спасти не удалось – при высокой инфляции правительство «слетает». И в конце концов, правительство Гайдара в конце года тоже «слетело», О. Бычкова: – А что оставалось делать? Уже, по-моему; шахтеры стучали касками…
Е. Ясин: – Нет, шахтеры стучали позже. Но когда денежная масса выросла и цены стали расти огромными темпами, то недовольны оказались все. Это понятно, и ясно было, что если бы проявили больше жесткости, то, несомненно, все другие процессы могли бы пройти быстрее, иначе и менее болезненно. Но надо смотреть на вещи трезво. Я тогда был директором экспертного института. Мы написали первый свой доклад, посвященный анализу реформы (это было буквально в марте-апреле 1992 года), в котором предсказали, что быстро с финансовой стабилизацией справиться не удастся. По объективным причинам – из-за колоссальных диспропорций в российской экономике, из- за того, что огромное количество заводов производит либо военную, либо неконкурентоспособную гражданскую продукцию, а рынок уже был открыт. И эти предприятия неожиданно оказались брошены в море рыночной экономики, свободных цен – это все трудно было сразу переварить именно из-за колоссальных диспропорций. Порождалась волна сопротивления жесткой денежной политике, и пришлось идти на уступки. Поэтому уже тогда мне лично было ясно, что в России финансовая стабилизация будет идти трудно. И действительно, смотрите: Гайдар ушел, пришел Черномырдин, министром финансов при нем с самого начала стал Борис Федоров. Он вынужден был объявить, что больше «шоковой терапии» не будет. (Так у нас говорили – что в 1992 году была «шоковая терапия». Шутки были: «Какая терапия? Один шок, без всякого терапевтического эффекта!»)
О. Бычкова: – Но лечиться бывает больнее, чем болеть.
Е. Ясин: – Да. Ну вот, Федоров вынужден был сказать, что мы будем проводить ограничительную финансовую политику, но «шоковой терапии» больше не будет. Кое-что ему удалось сделать, и, тем не менее, в 1993 году цены выросли в девять раз. Причем, если судить по нашим подсчетам, можно сказать, что в 1993 году никакого снижения инфляции не было. Почему?
С самого начала либерализации цен шел спор: повышать цены сразу или поэтапно. Реально было повышение поэтапно, в том числе цены на нефть со 2 января 1992 года были повышены пять раз. И это задало нижнюю планку в повышении всех цен. Нефть – такой биржевой товар, от которого распространяются волны на все иены… Я тем самым хочу сказать, что, по существу, добиться больших успехов в части финансовой стабилизации в 93-м году также не удалось. То есть продолжали печатать деньги. В начале года была попытка немножко сжать. Затем – посевная, аграрии требовали денег на посевную, выдачи кредитов, банк с удовольствием давал. Затем был северный завоз и другие нужды, которые почему-то не были предусмотрены в бюджете должным образом, и опять печатали деньги. И в конце концов, первые успехи в начале года растворились, и мы опять столкнулись с высокой инфляцией – под 20-30 процентов. И в конце 93-го года в правительстве снова оказались Гайдар и Федоров. Они вместе добились секвестра бюджета на 20 или 30 процентов. Это было очень тяжелое решение. А потом… Вспомним, что происходило осенью 93-го года – и указ 1400, и стрельба по Белому дому. О. Бычкова: – Стало немножко не до экономики в какой-то момент ? Е. Ясин: – Да. Но все-таки потом были декабрьские выборы, на которых победу одержал Владимир Вольфович Жириновский. А по существу, «Демократический выбор России», который тогда считался правительственной партией, выборы проиграл, хотя он получил там достаточно много голосов и надеялся на победу. В значительной степени я лично убежден в том, что такой результат был следствием попытки сбалансировать бюджет в конце года. Это была жесткость, тяжелые социальные последствия и т.д.