Нельзя сказать, что эти рассуждения так уж убедительны, но это еще не конец. По убеждению Мюллера, эти периодические всплески метеорной активности вызваны одной общей причиной. Вот уже много лет он проповедует теорию, согласно которой наше Солнце имеет невидимого спутника, – тоже звезду, но слабую и очень далеко расположенную, которая совершает один оборот вокруг нашего светила каждые 26 миллионов лет. Мюллер назвал эту звезду Немезидой, по имени 1реческой богини мести, так как считает, что каждое ее приближение к Солнцу приводит к возмущению кометных и астероидных орбит и в результате – к увеличению частоты катастрофических соударений планете этими небесными обломками. Каждое такое крупное соударение, по Мюллеру, может вызвать изменение наклона земной оси с последующим изменением земного климата (который поэтому многократно менялся на протяжении земной истории), а особенно сильные воздействия Немезиды на Солнечную систему приводят к обнаруженным сейчас группой Мюллера длительным всплескам метеорной активности, влияющим на развитие жизни на Земле. Теория эта пока остается качественной «на пальцах», и законченное сейчас исследование лунного грунта было и предпринято, собственно, для того, чтобы доказать существование 26-миллионолетнего цикла метеорной активности, вызванного гипотетической Немезидой. Однако вместо цикла, как видим, были обнаружены лишь два всплеска, к тому же весьма длительной (в сотни миллионов лет) протяженности. Тем не менее Мюллер видит в этом косвенное подтверждение своей идеи.
Так как же, является она «безумной» или нет?
500 дней и первое рыночное правительство
Продолжаем публиковать беседы экономиста Евгения Ясина с сотрудниками радио «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым и Анной Князевой
А. Венедиктов: – Вернемся к переломному в экономическом смысле 1990 году. Тогда в бытовом языке советского обывателя появилось слово «экономическая программа»…
Е. Ясин: – Собственно, в 1989-1990 годах впервые всерьез задумались о том, каким путем мы будем переходить к рынку. Слово «рынок» уже не было под запретом, уже всем стало ясно, что именно в этом направлении мы будем двигаться, независимо ни от чего. С этого момента слова «экономическая программа» и вошли в обиход. Осенью 1989 года впервые была представлена концепция перехода к рынку. Обсуждалась она на конференции в Колонном зале. И под дверьми ходили представители Фронта национального спасения с демонстрациями и с лозунгом «Долой абалканизацию всей страны!», имея в виду вице-премьера Леонида Ивановича Абалкина.
А. Венедиктов: – Первый был черный PR – абалканизация.
Е. Ясин: – Да. Потом события развивались очень любопытно. 1990 год стал годом многообразных программ и их соревнования. Кстати, это повторилось много позже, когда программа Грефа соревновалась с программой Маслюкова, и по этому поводу разные СМИ высказывают различного рода суждения.
Итак, декабрь 1989 года, второй Съезд народных депутатов. Правительство Рыжкова подготовило к этому съезду первую масштабную программу, где кроме рыночной концепции, которую писали Явлинский и я и которая была представлена от имени комиссии по экономической реформе Абалкиным, были и другие материалы. В конце концов, постановили, чтобы два года еще ничего не делать: будет работать Госплан, будем реализовывать 13-ю пятилетку старыми методами. Я тогда спросил помощника Николая Ивановича Рыжкова: «А когда будем проводить реформы?» – «А вот это ваше дело. Через два года посмотрим, что вы будете делать».
Но потом было довольно сильное давление со стороны Горбачева. У него появился помощник – Николай Яковлевич Петраков, достаточно энергичный, убежденный рыночник; он обвинил правительство Рыжкова в нежелании что- либо делать. Тогда Рыжков вынужден был действовать. Правительство действительно хотело сделать ход назад.
А. Венедиктов: – Почему?
Е. Ясин: – Так второй Съезд народных депутатов решил на два года все отложить! Но на самом деле, невозможно было ничего отложить, нити управления были потеряны, и сразу стало ясно, что выполнить ничего не удастся.
А. Венедиктов: – Или оседлай процесс, или убей его, да?
Е. Ясин: – Тем не менее был такой момент, когда Николай Иванович уехал в Малайзию и дал указание правительству, в том числе Юрию Дмитриевичу Маслюкову, подготовить план отката назад. Юрий Дмитриевич пытался это сделать, но в конце концов понял, что не получается и что Госплан ничего предложить не может. Тогда он позвонил Леониду Ивановичу Абалкину и сказал: «Есть ли что-то у вас?» У нас было. И Абалкин сказал, что назад дороги нет, надо двигаться вперед, к рынку.
Эту идею, изложенную на пяти страничках самим Леонидом Ивановичем, в Госплане проработали и пришли к выводу, что надо принимать за основу, другого варианта нет. С этого началась работа над самой радикальной рыжковской программой, которая от последующих рыночных программ мало чем отличалась.
Замысел, на самом деле, был такой: Рыжков испугает Горбачева и Президентский совет очень серьезными последствиями (а они и правда ожидались), и те остановятся и не пойдут по этому пути. Ключевой момент (напоминаю, это было начало 1990 года, примерно март – начало апреля) – предлагалась либерализация цен. Но, действительно, Президентский совет испугался. По расчетам Вычислительного центра Госплана получалось, что переходная безработица в Советском Союзе должна составить около 40 миллионов человек.
А. Венедиктов: – Это специально, что ли, делалось – нагнеталось, как сейчас говорят?
Е. Ясин: – Нам было дано указание: сделайте так, чтобы это было…
А. Венедиктов: – Страшно.
Е. Ясин: – Нет, чтобы это было так, как есть.
А. Венедиктов: – То есть страшно.
Е. Ясин: – А получалось страшно. Короче говоря, этот вариант был зарублен. Его не опубликовали, он остался не известен широкой публике. Горбачев выступил в Свердловске и сказал, что мы будем переходить к рынку без всяких социальных напряжений. Ровно через два месяца, в мае, с аналогичным заявлением выступил Ельцин: мы, в отличие от Рыжкова, перейдем к рыночной экономике безболезненно и мы знаем, как это сделать. Короче говоря, рыжковская программа была пересмотрена, туда вставили идею повышения цен. Собственно, на этом карьера Николая Ивановича была закончена, потому что после этого в стране началось что-то невообразимое. Как раз в эти дни, в мае, когда он докладывал на Верховном Совете последний вариант своей программы, господин Ельцин победил на выборах председателя Верховного Совета РСФСР. И тут же сказал, что мы знаем, как делать лучше. Дальше совместными усилиями Петракова и Явлинского был основан альянс Горбачев – Ельцин.
А. Венедиктов: – То есть этот альянс был устроен не политиками, а экономистами? Пегому что тогда Явлинский был экономистом.
Е. Ясин: – Он не просто был экономистом. Он был заместителем председателя правительства Российской Федерации.
А. Венедиктов: – Но все-таки это был экономический союз – Ельцин – Горбачев?