Документы показывают следующее. Если в начале века на рынок ежегодно поступало несколько тысяч бизоньих шкур, то уже к 1830 голу это количество возросло до 130 тысяч. К середине XIX века охота была поставлена на широкую ногу Так, в 1849 году только сиу и чейенны сдали скупщикам из «Американской пушной компании» 110 тысяч шкур бизонов.
Пароходы компании курсировали по Миссури, Ред-Риверу и Арканзасу, забираясь в самые отдаленные уголки страны. Индейцы старательно пополняли склады компании, получая за это скромную плату. С голами им платили все хуже. Порой лишь «огненная вода» была наградой стрелку, свалившему бизона.
Охотились индейцы так же безжалостно, как белые браконьеры. Вот свидетельства очевидцев. В 1805 году М. Льюис, живший некоторое время среди индейцев племени мандан, участвовал в большой облаве. Индейцы загнали целое стадо быков к обрыву. Потом они бродили среди трупов, выбирая отдельные лакомые куски. Сотни туш, разбившихся при падении, они оставили гнить. Джордж Кэтлин, описывая в 1830 году нравы индейцев, сообщает, что охотники на бизонов вырезали у убитых ими быков языки – излюбленное лакомство – и сдирали шкуру, а тушу оставляли гнить. Другой очевидец, побывавший в середине века в плену у сиу, вспоминал: «Часто индейцы убивают развлечения ради и истребляют их в большом количестве… Каждый берет себе часть, которая ему больше всего нравится, а остальное бросает гнить или оставляет на съедение волкам. Так расточительно они обходятся с добычей».
Индейцам казалось, что их ждет процветание. «Жадные бледнолицые» готовы были платить за такую доступную вещь, как шкура дикого быка.
Индейцы заблуждались. Их ждала засуха. Она разразилась в конце пятидесятых годов. Стада бизонов резко уменьшились. Порой охотники едва могли найти себе пропитание, уж не говоря о том, чтобы добыть что-нибудь на продажу.
Недавние «богачи» умирали в нищете. В поисках пищи они охотились на зайцев, ловили саранчу, выкапывали коренья. В 1860 году в американских прериях осталось всего около 60 тысяч индейцев. Итак, за каких-то полвека их численность уменьшилась вдвое.
Иным читателям памятна картина, нарисованная Г. Лонгфелло: «А кругом листвой зеленой лес шумел, качались ветви, и сквозь ветви свет и тени, по земле скользя, играли». Идиллия обманчива. Добрые дети Природы – индейцы, говорившие с кедрами и бобрами, – были готовы за несколько глотков виски прикончить огромного бизона.
В 1809 году такую же картину увидел торговец Александр Хенри, побывав в племени черноногих индейцев. По его словам, туш было так много, что индейцы брезгливо отбирали лишь мясо самок. «Самцов они вообще не трогали. Вонь стояла невыносимая».
Так поступали и предки этих охотников. Археологи, проводившие раскопки на юге США, в штате Колорадо, обнаружили в каньоне Ольсена- Чаббака около двухсот скелетов бизонов. Восемь тысяч лет назад здесь разбилось стадо диких быков, загнанное в ущелье. Часть добычи древние индейцы использовали, но к сорока тушам, как показало исследование, даже не притронулись.
Нередко охотники поджигали траву в прерии. Огонь, людские крики и шум пугали бизонов. Они поворачивали в сторону. Стадо неслось в ловушку. Охотники подбегали к раненым животным и добивали их копьями и стрелами. Добычу сообща уносили домой. Попутно от пожара гибли порой тысячи животных, хотя племя могло использовать лишь считанное число туш. Несомненно, эта древняя тактика способствовала истреблению «мегафауны» Америки (см. номер 3 «Знание – сила» за 2000 год).
«Очень вероятно», – писал американский историк К. Керам, – «что древние охотники предпочитали убивать молодняк (это было легче и безопаснее, а его мясо было вкусней, чем у взрослых животных), и это сокращало шансы на выживание целых видов».
«Нельзя точно доказать, что именно человек повинен в вымирании крупных животных, – пишет немецкий историк Иоахим Радкау на страницах вышедшей недавно книги «Природа и власть. Всемирная история окружающей среды». – Однако все улики свидетельствуют, что они истреблены людьми. С незапамятных времен люди научились затравливать зверей огнем, заманивая их в пропасть. Во многих местах, где охотился человек каменного века, находят громадные кучи костей. Можно вспомнить останки свыше тысячи мамонтов в Моравии или свыше ста тысяч диких лошадей во французском Солютре». Мелких животных древние охотники могли убивать единицами, сражая камнем, стрелой или копьем. Против крупного зверья их оружие было бессильно, поэтому они истребляли его… тысячами.
Пока поголовье того или иного вида животных было достаточно велико, «дебет волков, стихий и индейцев» ему был не страшен. Однако, если равновесие нарушалось, следовала катастрофа. Колебания климата, внезапная эпидемия, натиск новых врагов приводили очередной вид животных на грань вымирания. Так случилось с бизонами. Они, как и сами индейцы, были обречены. Внезапное появление на сцене авантюристов, вроде Буффало Билла, и генералов, твердивших, что «хороший индеец – это мертвый бизон», лишь ускорило развязку. События замелькали с поразительной быстротой.
В конце концов, немногие выжившие после войны индейцы удалились в резервацию. Генералы и политики подсчитали победы, а зоологи – уцелевших бизонов. К началу XX века осталось лишь около пятисот диких быков, проживавших под охраной в Йеллоуетонском национальном парке в США, а также на некоторых ранчо. Тогда было создано Общество спасения бизонов. Почти вымерших животных стали разводить.
Памяти Даниила Семеновича Данина посвящается
Камиль Бахтияров
CENTAURUS
Встречи с Даниилом Семеновичем Даниным – кентаврические встречи, как он их называл, послужили для меня сильным творческим импульсом, недаром говорят: идеи носятся в воздухе.
И уже л по горло в двухмерную плоскость проник. Арсений Тарковский.
Сегодня возникают новые языковые средства и возможности иного взгляда не только на логику {включая формально логические парадоксы), но и на ряд традиционных и привычных математических объектов. От последовательной обработки – к параллельной (одновременной!). Оптические процессы в компьютерной технологии – «параллельные» по своим физическим возможностям. Но зти возможности упираются в наши «одномерные» представления о логике.
В этом номере предлагаем статью Камиля Бахтиярова, профессора кафедры высшей математики, доктора философских наук. Для специалистов скажем: именно Бахтияров провел арифметизацию силлогистики – механизма логического вывода. А каждый, даже небольшой шаг формализации в области формальной логики происходит нечасто.
Статья началась с выступления на выставке-семинаре неизбежность квадрата в мае 1999, фактически – на встрече трех семинаров: художников-формалистов, физиков-структурал истов, математиков-семметрологов – с неизбежной проблемой языкового контакта.
Возникновение кентавристики, новой научной дисциплины, предложенной писателем Даниилом Даниным (1914 – 2000), выражает потребность в адекватном представлении научных образов. Кентавр – это метафора сочетания несочетаемого. Выход – увеличение размерности – требует прибегнуть к услугам математических драконов – векторов.
Это вполне удовлетворяет девизу «Ohne tierisch Ernst» («Без звериной серьезности»), провозглашенному датским физиком Нильсом Бором (1885 – 1962). Атмосфера на его семинарах вполне соответствовала принципу: «Для серьезного развития серьезных наук нет ничего пагубнее звериной серьезности. Нужен юмор и некоторая издевка над собой и над науками. Тогда все будет процветать».
(X.Y,Z) = VECTOR.
Метафорой логической многомерности может служить трехглавый дракон. У него три головы, но сердце одно. Логический вывод сводится к исключению посредника – средней головы дракона. Заключение как бы говорит: «Не бери в среднюю голову».