Владислав Зубарев
Выставка, как форма и как процесс, продолжает традицию наших ежегодных формально ориентированных выставок, носящих характер аналитического рассмотрения профессиональных вопросов в станковых формах изобразительного искусства
С 1972 года по понедельникам и четвергам на физическом факультете МГУ работает научный семинар Российского гравитационного общества «Теория физических структур» (геометрия и физика) доктора физико-математических наук профессора Ю. С. Владимирова.
У математиков свой путь: десять лет раз в месяц в Институте машиноведения РАН семинар «Симметрия: наука и культура» Международного союза по изучению симметрии ведет доктор физико- математических наук С.В. Петухов.
Система наших формалистических выставок, сложившаяся в «Международной федерации художников» (до того – «Малая Грузинская, 28»), с 1992 года – программа «Институт высших графических исследований».
Казимир Малевич
так выглядит реальное изображение после низкочастотной фильтрации преобразование на языке «квадратов» аналогично «растрам» е математических моделях статьи К. Бахтиярова «CENTAURUS» в этом же номере журнала, но:
– одна из картин Малевича.
Это же – первая строка из комплекта функций Радемахера. а в 20-е годы XX века – матриц Уолша – собственного языка фундаментальных двоичных кодов.
Это же – начало нашего совместного компьютерного эксперимента.
С самого начала она ведется вместе с Крымским отделением нашей федерации (Севастополь).
Возможно ли вообще такое коллективное действие?
Мы предприняли попытку диверсификации традиционных форм контакта.
Что понимали мы, начиная свои выставки-семинары?
То, что Homo sapiens тысячелетия развивался как «человек видящий», это понятно. Но кроме этого, человек прошел через длительный временной цикл текстовых технологий. Проще говоря, он развивался как «читающий тексты».
Здесь как нельзя уместно процитировать Виктора Троицкого, который писал в этом журнале следующее: «В любой организации текста легко распознается доминирующее измерение – сама наша цивилизация «линейна», будучи пишущей и читающей, будучи Гутенберговой. Для извлечения информации из текста наши глаза по необходимости должны последовательно обозревать знак за знаком, слово за словом, предложение за предложением. Как бы мы ни располагали письмена в строки – слева направо или справа налево, столбиком или по спирали, способ организации поступающей информации при этом неизменен. Он линеен, как будто бы мы имеем дело с одной сверхдлинной последовательностью букв. Такой неуничтожимой схеме как нельзя лучше соответствует одномерный поток линейного времени»[* В. Троицкий. «К вопросу о времени, или Слово в похвалу чтению» // «Знание – сила». – 1983. – № 3.].
Две тысячи лет: Книга и Слово. «Прочитать», «понять» – аналоги слов: «слово», «услышать».
Восстановить цепочку текста – причин и следствий – или (и) пройти по шагам формально логического вывода, выстраивающимся сколь угодно сложно – но в линию?
Итак, глаза двигались линейно, индуцируя соответствующие механизмы мыслительного процесса. Сейчас, через 500 лет со дня рождения Гутенберга, можно сказать, что технология работы с текстом, столетиями реализовывавшая принцип одномерной связности, пришла к гипертексту – к принципу (и технологиям!) параллельной организации, выходу «из линии в плоскость». Что означает: УВИДЕТЬ. Новая реальность: сегодня на наших глазах происходит смена парадигмы понимания, арифметики и геометрии мышления – на принципах зрительности и рефлексии.
В тотальном столкновении компьютерной технологии с текстом и изображением, пока шли рассуждения о «виртуальной реальности», еще более фантастическая «вторая реальность», созданная человеком, наступила, заявив о себе в полный голос. Мир фактов «неявной культуры» – слов, знаков, символов, образов и форм их существования, – не осознаваемых нами, их носителями, до столкновения с другой культурой (либо с собой в акте рефлексии), стал явью. Тем более что мир этот разделен «ватерлинией» «сознание – подсознание».То, с чем мы столкнулись, – архитипы сознания.
И мы хотели увидеть эту новую реальность, причем каждый из нас – математик, физик, художник – профессионально.
На встречу трех семинаров. На трех отдельных семинарах. В ходе индивидуальных встреч.
Что из этого выйдет?
Мы начинаем рассказ на страницах «Знание – сила».
Павел Лахтунов, художник
31 Наложение всех модульных сеток над таблицей сложения (умножение— итерация сложения) дает... фильтр простых чисел (фрагмент бесконечной матрицы)
37 «Число изображенное,, то есть единственно возможное при счете число, почти не сделано темой исследования.
41 Это звучит странно,но это так».
43 — Павел Флоренский.
«Пифагоровы числа». VI. 1922 (рукопись)
Маргарита Жамкочьяи
Чувствительность и бесчувствие
Я уверена, что в XXI веке европейская культура совершит сдвиги от рациональности и прагматичности к чувствам и чувствительности. Конечно, я не имею в виду, что люди перестанут быть разумными или они перестанут добиваться успеха в конкурентной борьбе. Речь идет о малозаметной (пока) перестановке акцентов, от которых, тем не менее, зависит выбор жизненных стратегий.
Например, отношение к успеху. Существует стереотипное представление о человеке, готовом добиваться успеха любой ценой, а потом расплачиваться за него опустошенностью, отчуждением от близких людей, разочарованием в жизни. Возможно, вас удивит, как удивило и меня, что по многим тонким социологическим исследованиям, где затрагивается цена деятельности, большинство не хотят жертвовать ради успеха своими чувствами и чувствами своих близких, отношениями с семьей и друзьями.
Сергей Сергеевич Аверинцев считал, что «эпоха рациональности» закончилась уже в 80-х годах XX столетия. Американский социолог Давид Янкелович к концу семидесятых отнес сдвиг в сознании населения, который выражается в желании оставаться самим собой и нежелании жертвовать своим внутренним миром, своим личностным развитием ради материального благополучия. В практически единственном исследовании такого типа в нашей стране российский социолог Владимир Магун, зафиксировав «революцию притязаний» молодежи в конце 80-х годов, на протяжении вот уже тринадцати лет отмечает нежелание молодых людей жертвовать своими отношениями с семьей и затрачивать чрезмерные усилия, требующие отказа от себя, ради материальных благ, которых, конечно, им очень хочется сейчас и сразу.
Наблюдения психолога-психотерапевта не положишь на язык цифр и не используешь в качестве доказательств, но возможность в течение десятилетий отслеживать множество индивидуальных возможностей глубоко вникать в жизненные судьбы, жизненные стратегии и строить генограммы семей для нескольких поколений дает психологу право судить об изменениях жизненных стратегий на уровне качественного анализа. Сейчас и в социологии многие предпочитают качественный анализ, когда по нескольким избранным случаям делается прогноз о тенденциях в обществе.
Надо признать, что между социологами и психотерапевтами есть все же небольшая разница. Социологи сами выбирают типичные случаи, а к нам приходят люди со своими проблемами, выбирая нас. Возможность ошибиться, прогнозируя тенденции, велика и в том, и в другом случае. Но у нас есть одно огромное преимущество: мы не только выслушиваем проблемы, изучаем судьбы, биографии и тому подобное, мы входим в положение человека с проблемой, мы обязаны вчувствоваться в его состояние. Длительная работа такого характера позволяет стать чувствительным датчиком многих болевых проблем общества.