Когда-то в одной лишь Александрийской библиотеке хранилось около полумиллиона книг. Здесь действовал крупнейший в Древнем мире «издательский центр»: книги переписывали, а затем рассылали по всему Египту и окрестным странам. Списки с них делали вплоть до вторжения арабов. В песках Египта не раз находили остатки папирусов, датируемые V – VI веками новой эры.
Увы, Библиотека, о которой X.Л. Борхес писал, что «хранимых в ней томов гораздо больше, чем песка в пустыне и звезд на небе», погибла. Жертвой огня стали почти все книги, кроме чудом спрятанных. Библиотека горела несколько раз: в 48 году до новой эры, когда в город вошли войска Цезаря (его друг и ученик Марк Антоний, стремясь загладить урон, подарил библиотеке 200 тысяч книг, вывезенных из Пергама), в 391 году, во время столкновения между язычниками и христианами, и, наконец, была сожжена дотла в 642 году, когда «я, покоритель персов, царь Омар, я, утвердивший торжество Ислама, послал своих солдат предать огню всю исполинскую Библиотеку».
Однако в сухом египетском климате уцелевшие папирусные свитки могут пролежать не одну тысячу лет. Поэтому в различных районах Египта вот уже два столетия обнаруживают фрагменты сочинений античных авторов. Встречаются довольно важные находки.
Так, в 1890 году была обнаружена сделанная в конце I века новой эры копия «Афинской политики» – неизвестного прежде трактата Аристотеля. В свое время Аристотель составил с помощью своих учеников 158 трактатов, посвящейных истории политического строя различных государств. Теперь нам известен хотя бы один (!) из них.
В 1896 году обнаружился труд Герона Александрийского «Геодезия» (около 60 года новой эры), содержащий сокращенные методы вычисления квадратных и кубических корней. Подобный метод использован, например, при создании компьютера.
В 1905 году был найден большой отрывок из пьесы «Третейский суд». Ее автор – Менандр, произведений которого многие поколения европейцев были лишены Теперь, по прошествии почти столетия, мы располагаем полным текстом его комедии «Брюзга», почти полным текстом – «Самиянки», первой половиной комедии «Щит», обширными отрывками из «Сикионца», «Ненавистного», «Остриженной». Так, постепенно в курс древнегреческой литературы с полным на то правом возвращается еще одно имя.
Наконец, нельзя не упомянуть важнейшую находку, сделанную в 1947 году в одной из пещер близ побережья Мертвого моря, в местности под названием Кумран. Проникнув в пещеру в поисках пропавшей козы, юноша-бедуин обнаружил глиняный сосуд с семью кожаными свитками. Он решил нарезать из них ремни для сандалий, но кожа была слишком хрупкой и ему пришлось оставить эту затею. Какое-то время свитки лежали в шатре бедуина, пока не попали к одному из антикваров, а уже оттуда в руки профессора Э. Сукеника из Иерусалимского университета, оценившего их уникальный характер.
Так было положено начало поиску кумранских рукописей. Сейчас ученым известно уже около девятисот свитков, относящихся к эпохе раннего христианства. В них содержатся и книги Ветхого Завета, и множество совершенно неизвестных прежде текстов. Их возраст от 1900 до 2300 лет. Они считаются одними из древнейших рукописей мира.
… Итак, прошлое можно вернуть? Увы, чаше всего ожидания ученых оказываются обманутыми. Среди находок преобладают все те же известные сочинения Гомера, Демосфена, Еврипида, Менандра, Платона, Фукидида, Гесиода. В других случаях найденные тексты не вызывают интереса даже у филологов. Вот недавний пример.
Перенесемся в Италию, к подножию вулкана Везувий. Среди зданий, раскопанных в Геркулануме, внимание филологов лавно привлекала вилла тестя Цезаря – консула Луция Кальпурния Пизона. Еше в XVIII веке здесь обнаружили около 1200 сильно обугленных папирусов. Реставраторы сразу же попытались прочесть найденные письмена, однако им недоставало умения. В поисках уцелевших фрагментов они безжалостно соскабливали все, что казалось им навсегда утраченным, превращая остатки прошлого в пыль. После такой радикальной чистки в распоряжении ученых осталось 1826 фрагментов текста, но и эти хрупкие, почернелые комки – некоторые напоминали, скорее, брикет, чем папирус, – с трудом поддавались исследованию. Всего около восьмисот кусочков папируса удалось развернуть и изучить.
Лишь весной 2001 гола появилось сообщение о том, что американский исследователь Стивен Вурас воспользовался для прочтения остальных фрагментов особой цифровой камерой, снабженной несколькими фильтрами. Она позволила разглядеть следы давно выцветших чернил и – чудесным образом – прочитать тексты, канувшие в «пепельную Лету». Видны стали даже знаки препинания.
Когда Стивен Бурас приступал к работе, специалисты предвидели крупные открытия. «В научный обиход войдут новые тексты Эпикура и Аристотеля» – полагал обозреватель «Нойе Цюрхер цайтунг». «Наконец, в распоряжении ученых окажутся подлинные тексты Вергилия» – прогнозировала «Зюйд- дойче цайтунг». Однако ожидание античного чуда сменилось некоторым конфузом. Все расшифрованные тексты вышли из-под пера одного и того же человека, давно известного филологам своим стремлением – подобно современным журналистам – писать «понемногу обо всем».
Консул Пизон оказался почитателем весьма популярного в то время автора – Филодема (около 110 – 40 годов до новой эры). Этот ученый грек, родившиися в Гад аре, близ 1енисаретского озера, в тридцать лет приехал в поисках славы и средств в Неаполь – город, часто посещаемый римской знатью. Вскоре он основал здесь эпикурейскую школу и разразился целым потоком книг – сочинениями по логике и этике, десятитомной историей философии, трактатами о добродетели и морали, эротическими поэмами. Произведения его мало оригинальны; пожалуй, ценны они лишь цитатами из других, утраченных нами авторов.
Интересы науки разошлись с духом времени. Мечтая о книгах, которые мы потеряли, филологи с трепетом ожидают все новых находок папирусов, но их достоянием, как уже упомянуто, чаще всего становятся либо штампованные переиздания «классической школьной библиотеки», либо модные трактаты, которые пристало иметь в доме всякому уважающему себя патрицию, пусть его рука давно не касалась пыли папирусных свитков.
Так, филолог XXX века, исследуя случайно уцелевшие фрагменты книг, изданных на русском языке в конце XX века, напрасно будет искать среди них Арсения Тарковского или Константина Вагинова. Вероятнее всего, изящную словесность нашего времени представят все те же отрывки школьного курса литературы, а также Полина Дашкова, Виктор Доценко или – в лучшем случае – Борис Акунин.
Стараниями издателей, пекущихся «то об академичности, то о научности», скорее сохранятся эти авторы, а не какие-то «немодные олеши». Да что там Юрий Карлович! В видном московском издательстве отвергли рукопись книги о Л. Толстом с приговором: «Разве молодым людям и домохозяйкам нужен Толстой? Нет! В стране найдется всего человек двести, кому он нужен».
Ах! «Филодемкнига» процветает посей день.
P. S. Редакция журнала «Знание – сила» приглашает к сотрудничеству издателей, заинтересованных в выпуске книги К.Б. Мардова «Прозрения Льва Толстого».
Наталья Милях
«Великий князь Московский…» Лопе де Вега
Великие события порождают великие литературные произведения. К великим событиям, кроме войн и смены правящих династий, относится множество других сюжетов, связанных, например, с борьбой за трон. Именно такие сюжеты были причиной появления на свет знаменитых книг античности, а позднее – шедевров английской и французской литературы. Они нам известны. Однако одно из самых грандиозных событий средневековой европейской истории – Русская смута конца XVI – начала XVII веков – вызвало к жизни произведения – и их достаточно много! – которые до сих пор неизвестны российскому читателю. В их числе – пьеса великого испанского драматурга Лопе де Вега «Великий князь Московский или Преследуемый Император». Почему же пьеса гениального . испанца почти триста лет в России не издавалась?