Возможно, ученым наконец удалось ответить на вопрос, который интересовал не только их, но и миллионы детей на протяжении долгих лет: почему нельзя пощекотать самого себя? Оказывается, разгадка кроется в мозжечке, участке мозга, который отвечает за ощущения, вызываемые собственными движениями, и посылает в другие участки мозга команды игнорировать эти ощущения. Сара-Джейн Блейкмор из университета Лондона изучала шестерых добровольцев- С помощью магнитного резонанса она сканировала мозг людей, когда их ладони щекотал аппарат и когда они щекотали сами себя. В первом случае добровольцы чувствовали щекотку, потому что при наличии внешнего раздражителя мозжечок не может предупредить остальной мозг, даже если человек знает, что его будут щекотать. Однако систему можно обмануть. Если робот, с помощью которого добровольцы щекотали себя, задерживал движение на секунду, люди чувствовали щекотку. «Так что можно себя пощекотать, но только используя робота», – заключила Блейкмор.
Итальянская фирма Freddy разработала необычные кроссовки. Они предназначены для занятий танцами и аэробикой. Их резиновая подошва поддерживает стопу только под носком и пяткой, а между ними – кожаная вставка, что позволяет изгибать стопу как угодно (для дане- и степаэробики достоинство неоценимое). Сам ботинок – высокий, как у роликовых коньков. Такая конструкция защищает голеностоп от перенапряжения и вывихов.
Ольга Томашевыч
Пирамида в поперечном разрезе
Посвящается памяти великого русского египтолога Олега Дмитриевича Берлева (1933 -2000)
Памятники, как люди – чаше всего они не склонны к панибратству, чтобы их почувствовать, надо время. Впрочем, тоже как люди, они могут в секунду поразить вас стрелой Амура, несмотря на суету и гомон вокруг.
В Египте я многое видела потому, что уже пять сезонов участвую в работе первой Российской археологической экспедиции в Гизе под руководством доктора исторических наук Элеоноры Кормышевой. Впрочем, еще больше в Египте я не видела по той же причине – в экспедиции мы вкалываем, и на «туризм» не остается ни времени, ни сил.
Пожалуй, из того, что я видела редкого, яркое впечатление оставили «однодневные стажировки» – поездки на раскопки коллег: к чехам – в Абусир, австрийцам – в Телль эль-Дабаа, французам – в Саккару, к соседям по Гизе – американцам и египтянам…
Вот и сейчас я хочу рассказать об одной из таких поездок сезона 2001 года, поездок, которая не обещала ничего ошеломляющего и носила рабочий характер. Меня и заместителя начальника экспедиции Михаила Чегодаева пригласила в Абу-Роаш участница франко-швейцарской экспедиции Сильви Маршан. Несколько лет назад Сильви работала с керамикой из нашего раскопа в Гизе, эта француженка с загадочными глазами (как у юной Марины Влади в фильме «Колдунья») – известный среди египетских археологов специалист. По одному жалкому глиняному фрагменту Сильви способна узнать, от какого он сосуда, а в памяти ее компьютера хранится документация на сотни и сотни бытовавших в долине Нила и вне ее керамических изделий[* Пользуюсь случаем поблагодарить декана исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова профессора С.П. Карпова, оказывающего постоянное содействие экспедиции.].
В этом сезоне в одну из редких вылазок с раскопа в каирские библиотеки мы встретили госпожу Маршан во Французском институте восточной археологии, дивном дворце из сказок «Тысячи и одной ночи». Сильви зазвала нас на кофе в свой уютнейший кабинет с диванчиком, продавать который стоило бы пол девизом «Ориентальная нега». Уютный интерьер, со вкусом украшенный старинными фолиантами и керамикой, дополнял роскошный сад за окном.
Я очень люблю пустыню, но, возвращаясь в Москву, ловлю себя на том, что наслаждаюсь зеленью. Сильви подала крепкий кофе по-восточному. а на прощанье с нормандской прямотой пригласила нас в Абу-Роаш таким тоном, что мы оба почувствовали: если не приедем, прощай ее хорошее к нам отношение. И навсегда.
Конечно, любопытно побывать на новом месте, познакомиться с раскопками, тем более что коллеги копают любимый период Древнего царства – то же время, что мы в Гизе. Но трудновато сорваться, ведь ехать надо утром, в драгоценное рабочее время.
На что мы можем рассчитывать в Абу-Роаше? Пару лет читаю на историческом факультете МГУ спецкурс о пирамидах и помню, что там начал строить свою гробницу, самую северную из пирамид, сын и преемник Хеопса (чемпиона пирамидостроительства, хотя это можно оспорить), а следовательно, тоже царь IV династии (2670 – 2500 годы до новой эры) Джедефра. Перевести с древнеегипетского имя последнего можно примерно так: «Продолжителен (в смысле продолжительны годы его жизни. – О.Т.) он, [а именно] Ра» или – уже о самом царе: «Продолжителен он, (как] Ра». В свете религиозных устремлений царя соблазнительно перевести: «Упрочил его Ра». Дело в том, что грамматические показатели в личных именах любили сокращать, поэтому – возможны варианты.
Пирамида его называлась (у всех пирамид есть собственные имена) «Джедефра – это звезда-сехеду» (согласно Я. Шоу, П. Николсону, М. Ленеру). Гораздо романтичнее вариант перевода Р. Штадельманна: «Звездная сень Джедефра».
Начнем с того, что некоторые египтологи читают его имя иначе – Раджедеф, вынося имя солнечного бога Ра на первое место (в таком случае переводится: «Ра, продолжителен он»). Это не противоречит законам древнеегипетской иероглифической письменности, где имя бога и фараона выносилось вперед даже тогда, когда читалось в конце. Например, слово «жрец» – буквально «раб бога» – в иероглиф и ке выписывается всегда «бога раб».
Не исключено, что Джедефра не стал строиться рядом с отцом в Гизе не только из соображений «кишка тонка», но и по высоким религиозным мотивам. Если в соответствии с мнением большинства египтологов считать, что он взошел на престол вслед за Хуфу (которого греки называли Хеопсом), проправил восемь лет и был сменен Хафра (греч. Хефреном), другим сыном Хуфу и строителем второй великои пирамиды в Гизе, то получается, что он первым из фараонов называет себя «сыном Ра». После него этот титул навсегда станет обязательным элементом царской титулатуры. К тому же имя бога Солнца включается в тронное имя царя, что становится впоследствии правилом почти для всех фараонов.
Пирамида в Абу-Роаше оказывается самой близкой к центру культа бога Ра – древнему Гелиополю. Греки так и назвали этот центр по главному божеству – «Город Солнца», что очень для них типично (например, Крокодилополь, Панополь и т. д.). Профессор Ханс Гедике, один из «китов» современной науки, австриец по происхождению, работающий в США, полагает, что все пирамиды были сориентированы на символ бога Солнца в Гелиополе – огромный обелиск. В таком случае Джедефра оказывается «поближе» к теплому местечку.
О том, что Джедефра был на престоле после Хуфу, свидетельствуют царские списки (Абидосский и Саккарский). Имя Джедефра в царском овале – картуше – вместе с рабочими пометками строителей найдено на известняковой перекладине, закрывавшей доке солнечной ладьей Хуфу, значит, он «контролировал» погребение отца и, следовательно, правил после него.
Манефон, египетский жрец, написавший в конце III века до новой эры для первых Птолемеев историю Египта, похоже, называет его «Ратоисес» (что поддерживает гипотезу об ином чтении имени), но помещает после третьего владельца пирамиды в Гизе – внука Хуфу Менкаура (греч. Микерина). Один из крупнейших археологов, работавших в Гизе, Джордж Райзнер, выдвинул предположение, что Джедефра был сыном Хуфу от второстепенной супруги, ливийки по происхождению (на изображениях у этой дамы рыжие волосы). Красиво, но семейная жизнь фараонов нам не столь ясна. Дальше – больше. Якобы Джелефра приказал убить своего сводного брата Каваба, чисто египетская кровь которого давала ему больше шансов на престол. Но справедливость восторжествовала: через восемь лет властолюбец был погублен младшим сводным братом Хафра. Последние изыскания скорее опровергают этот достойный 1олливуда сюжет.