Что будет дальше, никто не пишет. Однако, если предположить, что с такой же скоростью потепление будет развиваться и после середины XXI века (а реально рассчитывать на то, что технология производства может быстро и существенно измениться, по-видимому, трудно), то уже через 150 – 200 лет среднемноголетняя температура воздуха на этих широтах должна повыситься на 6 – 16 градусов по сравнению с современной. Такого потепления не отмечалось за последний миллион лет. Об этом свидетельствуют и палеонтологические данные, и растительные остатки в отложениях, и изотопно-кислородные данные (в частности, по скважине в Антарктиде, совсем недавно прошедшей всю толщу антарктического льда и осветившей климат за последние 420 тысяч лет), и многое другое. При этом, по расчетам, изменение температуры должно произойти всего за полвека, то есть в сотни раз быстрее, чем изменения, происходившие после ледникового периода.
Такое потепление не может не оказаться для Земли катастрофическим: оно должно полностью изменить современную структуру природных условий, в частности нарушить природную зональность. Скорее всего, такой силой влияния на природу человек и его деятельность пока что не обладают. Известно, что поступающая на Землю суммарная солнечная радиация по крайней мере на три порядка превосходит всю производимую человечеством энергию.
Надо сказать, что в литературе не прекращается дискуссия о реальности влияния СО2 на климат. Прежде всего, остается неизвестным соотношение между ростом выброса промышленностью «парниковых» газов, накоплением их в атмосфере и величиной потепления. Многие специалисты полагают, что почти весь выбрасываемый промышленностью углекислый газ поглощается водами океана, а значит, выводится из атмосферы. Существующие модели влияния парниковых газов на происходящее в последние десятилетия потепление дают завышенные результаты, намного превышающие реальный наблюдаемый рост температуры воздуха. В связи с этим появляются новые «уточняющие» численные модели с привлечением все новых факторов с уже обратным знаком влияния, например, сульфатные аэрозоли, понижающие температуру воздуха. Они поступают в атмосферу от сжигания окаменелого топлива и биомасс.
Возникает парадокс. Сама идея «парникового эффекта» основана на отепляющем влиянии промышленных газов в атмосфере. В то же время, чтобы получить расчеты, близкие к реальному росту температуры воздуха, необходимо привлекать охлаждающие промышленные газы.
Все это происходит потому, что исследователи пока не могут отделить изменения, которые вызваны накоплением в атмосфере промышленного углекислого газа, от естественных изменений. Американский ученый Роберт М. Уайт в своей статье «Большой климатический спор» прямо говорит, что ученые не могут ответить на вопрос, объясняется ли повышение глобальной температуры воздуха накоплением парниковых газов в атмосфере или это просто естественная флуктуация. Невиль Николс из Бюро Центра метеорологических исследований в Австралии, анализируя состояние проблемы, пишет, что, несмотря на очевидность изменения глобальной температуры воздуха в течение XX века, трудно установить причину этих изменений. Нет ясного свидетельства, что именно парниковый эффект является ведущим в изменении климата на данном этапе.
Многие ученые полностью отрицают влияние на климат изменения содержания углекислого газа в атмосфере. В 1998 году группа американских ученых во главе с бывшим президентом Национальной академии наук США Фредериком Зейтцем обратилась к американскому правительству с петицией, в которой дается детальный анализ состояния современных исследований атмосферного СО2 и температуры воздуха и делается вывод, что повышение его содержания в течение XX столетия не оказало никакого влияния на глобальный климат и что «эмпирические свидетельства – фактические измерения температуры Земли – не показывают никакой искусственной тенденции потепления». Эти же авторы обращают внимание на то, что «в течение двух прошлых десятилетий (по отношению к девяностым годам. – Н.Ш.), когда уровень СО2 был самым высоким, глобальная средняя температура несколько понизилась». Предлагаем читателю взглянуть на рисунок 2 и «собственноглазно» убедиться, что в шестидесятых – семидесятых годах имело место четко выраженное похолодание.
О.Г. Сорохтин из Института океанологии Российской академии наук также отрицает возможность повышения температуры атмосферы Земли при увеличении в ней углекислого газа. Он разъясняет, что прогрев теплиц (по аналогии с которым и было введено понятие «парниковый эффект» атмосферы) происходит не за счет того, что стекло пропускает видимые лучи и задерживает инфракрасное излучение, а благодаря тому, что в теплицах из процесса теплообмена исключается конвективный механизм передачи тепла от почвы за пределы теплицы. Поскольку Земля окружена плотной атмосферой, то средняя температура ее поверхности тоже определяется преимущественно конвективными движениями воздушных масс в тропосфере. Смена современной азотнокислородной атмосферы на углекислотную ничего в этом отношении не изменит. Более того, чем больше в атмосфере будет содержание СО2 , тем больше будет поглощаться тепловое излучение Земли, тем интенсивнее станет конвективный обмен воздушных масс в тропосфере и тем быстрее из нее в стратосферу будут выноситься возникшие таким путем аномальные избытки тепла. Специальные расчеты приводят О. Г. Сорохтина к выводу, что даже значительные выбросы техногенного углекислого газа в земную атмосферу не изменяют осредненный тепловой режим Земли.
Из всего этого следует, что существующие в настоящее время модели антропогенного изменения климата далеки от совершенства, сама проблема далека от своего решения.
Не меньшие сложности обнаруживаются и с другим парниковым газом – озоном. Истошение в атмосфере озона и образование «озоновых дыр» привлекает постоянное внимание сторонников «антропогенного климата». Озоновый слой в атмосфере выполняет важную защитную функцию – защищает биосферу от вредной ультрафиолетовой радиации. Исчезновение озона может привести к непредсказуемым мутациям животного и растительного мира и даже к исчезновению жизни на Земле. Поэтому, когда с начала восьмидесятых годов стало наблюдаться глобальное истощение озонового слоя, общественность взволновалась. Считается, что наиболее сильным химическим разрушителем атмосферного озона является хлор. Промышленное производство фреонов, хлоркарбонов, галонов и других антропогенных компонентов может вызвать значительное увеличение хлорных составляющих в стратосфере. После обнаружения в 1987 году большой озоновой дыры над Антарктидой были приняты международные соглашения по ограничению и запрещению производства озоноразрушающих вешеств. Однако глобального восстановления озонового слоя не происходит, несмотря на уменьшение объема фреонов в атмосфере. Больше того, появились данные, что наряду с глобальным уменьшением озона имеются районы, над которыми происходит увеличение его содержания. Так, в то время как над Западной Европой происходило истошение озонового слоя, над Лабрадором и севером Канады и даже вблизи Антарктики наблюдалось его увеличение. Огромная озоновая дыра над Антарктидой, обнаруженная в 1987 году, уже в 1988-м почти полностью исчезла. Возникает явное рассогласование между выводами и фактами. Поскольку рост антропогенных воздействий должен приводить только к уменьшению общего объема озона в стратосфере, то можно сказать одно: причиной изменений содержания озона в атмосфере не могут быть промышленные выбросы.
Е.А. Жадин из Центральной аэрологической обсерватории на основании многолетних исследований приходит к выводу, что причиной колебаний содержания озона являются естественные природные факторы. Из них наиболее действенные – долгопериодные изменения циркуляции стратосферы, связанные с естественными изменениями в системе «океан – атмосФеюа».