Научно-техническим началом холодной войны с советской стороны стало создание 20 августа 1945 года Спецкомитета, под руководством которого началась интенсивная работа над ядерным и ракетным оружием. Ядерная бомба появилась в 1949 году, а в 1957 году советская ракета вывела на орбиту первый искусственный спутник Земли.
Руководителям США не надо было объяснять, что место мирного спутника в советской ракете заготовлено для ядерного заряда. Они приняли срочные меры, и ядерная эра превратилась в ракетно-ядерную, хотя в СССР ее чаще возвышенно именовали «космической эрой».
Неуязвимость нового оружия – супердостоинство для того, кто думает о нападении, и суперпроблема для того, кто готовится к обороне. Межконтинентальная баллистическая ракета неуязвима по простой причине, понятной школьнику. Кто в школе не решал задачки о движении камня, брошенного под углом к горизонту? От греческого слова «бросать» произошло название древней военной машины для метания камней «БАЛЛИСТА», а потом и другие военные слова. То, что ракета баллистическая, упрощает оборону – ведь она летит как камень, безо всяких маневров. А вот то, что межконтинентальная, очень затрудняет.
Иллюстрация:
Основная межконтинентально-баллистическая формула. Задача для 9-го класса.
Камень брошен под углом к горизонту. Как связаны его скорость и максимальное расстояние L, которое он может пролететь по горизонтали? При какой скорости V камень может долететь от Вашингтона до Москвы (8000 км)? Сопротивлением воздуха и кривизной поверхности Земли пренебречь.
Ответ: V = sqrt(Lg) = 9 км/с = 32 000 км/ч.
Школьные формулы связывают скорость брошенного камня и дальность его полета. Чтобы камень долетел до противоположного конца Земли, его скорость должна быть около 8 километров в секунду, что в 25 раз больше скорости звука. Это и есть скорость межконтинентальной ракеты. При таких скоростях обычной противовоздушной обороне нечего делать – глазом моргнуть успеешь, но не больше.
В этом и заключалась главная проблема – успеть увидеть атакующий межконтинентальный «камень» и понять, куда он летит. Потом уже вторая проблема – как его обезвредить. А в сумме – проблема Противоракетной Обороны, или ПРО.
Задание «увидеть ракету» в 1954 году получила Радиотехническая лаборатория АН СССР – лаборатория столь же секретная, как и задание. Академический привесок к названию служил для маскировки, еще более скромное название «Лаборатория измерительных приборов АН СССР» прикрывало курчатовский штаб ядерно-военной науки.
Радиотехнической лабораторией (впоследствии ставшей институтом) руководил Александр Львович Минц, выдающийся радиофизик и инженер. За его плечами были самые мощные в мире радиостанции, самый мощный ускоритель элементарных частиц – синхроциклотрон и самая первая система ракетной противовоздушной обороны (вокруг Москвы). Все эти сооружения совершенно разного назначения – средство массовой информации, физический прибор и вил оружия – с точки зрения физика основаны на радиоколебаниях.
А что на них не основано? Среди титулов двадцатого столетия «Век Радио» – не самый громкий, но, быть может, самый точный. Век, начавшийся с радиопередачи одной буквы через Атлантический океан, завершился всеобщей радиофикацией планеты в обжитом океане Интернета. На этом фоне ядерные и космические события выглядят кратковременными сенсациями.
Противоракетная оборона перешла от слов к делу в марте 1961 года, когда на советском полигоне удалось сбить баллистическую ракету. Это произошло за месяц до полета Гагарина, но держалось в секрете. Приоткрыл секрет Никита Хрущев – через пару месяцев похвастался перед Западом, что советские ракеты могут попасть мухе в глаз, даже если та заберется в космос. Быть может, своей прибауткой Хрущев хотел припугнуть американцев, рассчитывая, что они из его мухи сделают противоракетного слона.
Анализ радиолокационной задачи ПРО привел к выводу, что надобны два разных локатора. Один – для раннего обнаружения цели, или Станция Предупреждения о Ракетном Нападении – СП PH. А другой – для противоракетной стрельбы, когда атакующая ракета приблизится на расстояние противоракетного выстрела Две разные антенны, как две пары очков, – для дали и для близи. Ну, и конечно, нужна голова, которой очки помогают увидеть все, что надо, и принять правильное решение. При космических скоростях голова должна быть компьютером, еще лучше – суперкомпьютером.
Первый противоракетный радиолокатор, созданный в Радиотехническом институте и названный «Днестр», встал на стражу космических рубежей страны в 1967 году. За ним последовали «Днепр», «Даугава», «Дарьял» и, наконец, «Дон», – все почему-то с речными именами на букву Д. За каждым именем – десять-пятнадцать лет труда многих тысяч людей.
Огромная четырехгранная пирамида, последняя советская пирамида, с которой мы начали экскурсию в XX век, – это и есть «Дон». С ним была связана основная часть радиоинженерной жизни Дмитрия Борисовича Зимина. И сейчас, в совсем другой его жизни, в офисе основателя БиЛайна, висит большая фотография этой пирамиды – с высоты воробьиного полета, на фоне голубого неба с легкими облаками. Фотография эта вызывает у него разные чувства. Удовлетворение, переходящее в гордость. И сожаление, со стыдом пополам.
«Устинов говорил тихим голосом, так что его временами не было слышно, и создавалось впечатление, что он обращается только к Хрущеву. Хрущев же слушал его с непроницаемым видом, но явно внимательно. Мне кажется, что Устинов держался не просто как чиновник аппарата, даже самый высший, а как человек, преследующий некую сверхзадачу. Устинов уже тогда занимал центральное положение в военно-промышленных и в военно-конструкторских делах, не выдвигаясь, однако, открыто на первый план – предоставляя это Хрущеву и другим. Я понимал это и подумал: «Вот он, наш военно-промышленный комплекс». Тогда эти слова как раз стали модными в применении к США. Потом я то же самое подумал, когда встретился с Л. В. Смирновым (одним из руководителей советской военной промышленности). Оба они – очень деловые, знающие и талантливые, энергичные люди, с большими организаторскими способностями, всецело преданные своему делу, ставшему самоцелью, подчиняющие без колебаний все этой задаче. Люди этого типа – очень ценные и иногда – опасные».
А.Д. Сахаров. «Воспоминания»
«Термоядерная война не может рассматриваться как продолжение политики военными средствами (по формуле Клаузевица), а является средством всемирного самоубийства.
Полное уничтожение городов, промышленности, транспорта, системы образования, отравление полей, воды и воздуха радиоактивностью, физическое уничтожение большей части человечества, нищета, варварство, одичание и генетическое вырождение под действием радиации оставшейся части, уничтожение материальной и информационной базы цивилизации – вот мера опасности, перед которой ставит мир разобщенность двух мировых сверхсил.
Каждое разумное существо, оказавшись на краю пропасти, сначала старается отойти от этого края, а уж потом думает об удовлетворении всех остальных потребностей. Для человечества отойти от края пропасти – это значит преодолеть разобщенность».