По этим причинам родной институт помогал начинающим предпринимателям, выросшим в его стенах. Эти стены давали и надежную «крышу» для предпринимателей: и (старо-)режимная охрана, и звучное имя института, и принадлежность к могущественному государству в государстве – ВПК. При этом режимные службы не нарушали своих инструкций, согласно которым сотрудники не имели права «вступать непосредственно или через других лиц в контакты с иностранцами без разрешения на это руководителей». Руководители разрешали, и на территории института – к изумлению старожилов – оказывались американцы и разные прочие шведы. Мало того, для создания должной атмосферы контактов институт предоставлял для таких встреч свой комфортабельный оздоровительный центр с прекрасной русской баней.
Так что мирное сосуществование социализма и капитанизма в одном отдельно взятом Радиотехническом институте было вначале вполне естественным и взаимополезным. Кроме прочего, все-еще-соииалисты и уже- почти-капиталисты были многолетними коллегами, звали друг друга по имени и многое делили в своих воспоминаниях.
Впоследствии обнаружилось, что делиться воспоминаниями проще, чем деньгами, и возник трудный вопрос, кто эти деньги, собственно, заработал и кому эти деньги принадлежат на законных основаниях. Но до этой проблемы надо было еще порасти – сначала надо было заработать. На это понадобилось несколько лет.
История российской компании «ВымпелКом» началась со встречи двух ее основателей. В документах компании ее учредителем назван Дмитрий Зимин, а соучредителем – Оги Фабела-младший, на его родном американском языке – Augie К. Fabela, Jr. Официально компания родилась 15 сентября 1992 года. А ее родители встретились почти за год до того.
В октябре 1991 года Оги Фабела- младший был настолько молод, что в Москву его привез папа-Оги Фабела- старший. Младшему было 25 лет, но времени он даром не терял. Окончив Стэнфордский университет (один из лучших в США) в области международных отношений и экономики, два года работал в Японии. Вернулся на родину, основал свою первую компанию. А затем вместе с отцом они приобрели компанию, производящую оборудование для сетей сотовой телефонии.
Прежде компания ориентировалась на внутренний американский рынок, на котором, однако, стало довольно тесно. Сотовые телефоны в США были уже в широком употреблении. Фабелы стали думать о выходе за пределы США, туда, где сотовая телефония еще только могла бы развернуться. На глобусе места много, но они выбрали Россию.
Почему? Быть может, потому, что незадолго до того в России эффектно – на глазах всего мира – провалился коммунистический путч и вместе с ним, как можно было думать, рухнули препятствия на пути строительства открытой рыночной экономики. А, может, Фабела-младший вспомнил свое знакомство с Россией, знакомство краткое, но яркое. Во время учебы в университете, в 1985 году, он с группой студентов побывал в России – в «империи зла», по выражению тогдашнего американского президента. Ничего особенно зловещего Фабела-младший за две недели не заметил, а самое сильное впечатление на него тогда произвели деятели «черного рынка», одного из которых на его глазах арестовали. Если столь смелые рыночные предприниматели водились в стране при социализме, то нетрудно их найти после окончания социализма. – так, возможно, он думал.
Правда, Фабелам были нужны не простые предприниматели, а те, которые могли бы стать партнерами в области передовой радиотехники. Они сообразили, что в социалистической России самая передовая радиотехника сконцентрирована в военно-промышленной сфере. О конверсии оборонных предприятий тогда говорили и писали. В радиотехнике одним из крупнейших было научно-производственное объединение «Вымпел». Фабела-старший в прошлом занимался производством электроники для оборонных систем и прекрасно знал, что законы радиофизики там такие же, как на гражданке.
В каждом из институтов и заводов, входящих в «Вымпел», были свои ответственные за конверсию, и осенью 1991 года всех их собрали на совещание. Американцы на чистом английском языке рассказывали о сотовой телефонии, о своем деле и о перспективах сотрудничества. Русские радиоинженеры говорили о своем наболевшем и говорили, естественно, по-русски, – обитатели «Вымпела» были сплошь невыездные «секретоносители». На совещании был и переводчик – один на всех, но что это за общение?!
Потом выяснилось, что тогдашний недостаток словесного общения скорее помог, чем помешал. Ведь если бы Фабелы и Зимин хорошо понимали друг друга, им стало бы ясно, что ничего совместного у них не получится. Американцы приехали в Россию, чтобы продать свои сотовые станции, и искали покупателей. А Зимин тоже искал покупателей, которым можно было бы продать инженерно-конструкторскую мысль – усовершенствовать что-то или разработать новое. В РТИ этим занимались при социализме и хотели бы заниматься дальше. Но Фабелам не нужен был заново изобретенный велосипед, пусть даже изобретатели и хороши. Сотовая телефония на Западе уже работала вовсю, могла работать и в России. Это несоответствие при первой встрече как-то не обнаружилось. А впоследствии, когда возник личный контакт, оказалось, что можно совместно искать приложение своих сил.
Вернувшись домой, Фабелы пригласили своих новых российских знакомых на деловую экскурсию в Америку, чтобы показать свою фабрику в Чикаго, дать «пощупать» радиотехнику, на которой работает сотовый телефон.
Когда в Чикаго пришел список делегации. имена Фабелам уже ничего не говорили – трудные русские имена-отчества-фамилии смешались в кучу. От встречи в «Вымпеле» остались, скорее, зрительные образы. Один особенно яркий – как русский инженер не первой молодости и небольшого роста, излучая энергию, помогал своему звучному голосу преодолевать языковой барьер с помощью энергичных жестов.
Поэтому в ответном факсе в Москву Фабелы попросили, чтобы в делегацию включили того лысоватого джентльмена, который во время переговоров энергично стучал кулаками по столу. Факс из Чикаго лег на стол самого главного по конверсии во всем объединении «Вымпел» – назову это действующее лицо, для краткости и для таинственности, № 3. Этот начальник мысленно перебрал известных ему лысоватых-невысоких-энергичных, сообразил, что это Зимин из РТИ, и после недолгих раздумий включил его в делегацию – надо уважить приглашающих американцев, тем более, что те оплачивали поездку.
Раскрою тайну странной нумерации. Почему, собственно, № 3? Пару лет назад Зимин понял, что в истории «ВымпелКома» определяющие роли сыграли шесть человек. Для полной истории время еще не наступило, и чтобы подчеркнуть схематический характер нынешней версии, лучше именовать этих персонажей номерами. Исключение составят №№ 1 и 2 – учредители компании, но только они и остались в компании. Остальные сыграли свои роли и ушли со сцены. Все они появятся у нас по холу пьесы.
А пока можно представить себе шесть фото в одной рамке – люди, делавшие историю «ВымпелКома». До великолепной семерки не хватает одной фотки. Но это только потому, что как сфотографируешь Госпожу Удачу или Того, чье имя не полагается произносить всуе. Учредители «ВымпелКома» делали свою историю, помня русское наставление «На № 7 надейся, а сам не плошай» и твердое американское обещание. «№ 7 помогает тому, кто помогает себе сам = God helps him who helps himself».
Так было и с первой поездкой Зимина в Штаты. Соединились счастливый случай и вполне понятный резон. Включив Зимина в делегацию. Номер Третий не только исполнял пожелание приглашающих. Отвечая за конверсию в масштабах всего «Вымпела», он видел активность и целеустремленность Зимина во вверенном ему новом деле и уже конкретные результаты (приемник спутникового телевидения).
В российской делегации Зимин по своему служебному положению был самой мелкой рыбешкой среди административно-радиотехнических китов. Всего лишь начальник отдела Ничего не меняло то, что он доктор наук и лауреат академической премии имени основоположника радио – Александра Степановича Попова. В табели о рангах ВПК это меркло на фоне замминистров, начальников главков и директоров института А в 1991 году поездка за рубеж – тем более за американский рубеж – была еще экзотикой, привилегией и наградой.