Кто же мог совершить такое? На стартовой площадке «Аполлона !» работали сотни людей. Среди них были не только представители НАСА, но и сотрудники фирм, связанных контрактными обязательствами с космической программой, например, «North American» или «General Electric». Пожалуй, трудно будет восстановить мотивы поступков всех присутствовавших тогда на месте аварии. Остается лишь предполагать.
Возможно, у Гриссома были личные враги, и члены комиссии НАСА пытались «замять скандал в своем благородном семействе»? Возможно, кто-то очень хотел помешать тому, чтобы американцы первыми покорили Луну? Возможно, кто-то завидовал чужой славе? В любом случае в тот день астронавты могли остаться в живых. Ведь поначалу планировалось провести тот самый эксперимент в автоматическом режиме, без участия экипажа. Если бы так и случилось, то пострадавших не было бы. Сгорел бы лишь образец корабля. Однако в последнюю минуту все было переиграно. На борт «Аполлона-1» поднялись люди.
Впрочем, нет никаких доказательств версии Скотта Гриссома. Представители НАСА назвали ее «вздором»: «Мы повторяем, что члены комиссии так и не выяснили причину возгорания». Сам Гриссом уверен, что лишь новое, независимое расследование внесет ясность в события того дня и выявит возможных виновников случившегося.
Эпизод 1
Перебирая все возможные причины случившегося, Скотт Гриссом сказал как-то в интервью, что виновниками аварии могли быть… «советские агенты». Почему же комиссия НАСА скрыла их вину? «Если бы стало известно, что диверсию устроили Советы, могла бы начаться Третья мировая война». Без комментариев! В свою очередь, предположим, что взрыв на стартовой площадке устроил отряд вьетконговских партизан, и именно это событие вызвало последующую эскалацию войны во Вьетнаме. Бредни бреднями вышибают.
Первая жертва
Прошло почти шесть лет после призыва Джона Кеннеди «прилуниться к концу десятилетия». Успех проекта «Джсмини» вывел США в лидеры космической гонки; казалось, еще усилие – и Луна будет покорена. Но качество техники, разрабатываемой для лунных экспедиций, вызывало тревогу.
Штурмовщина была адская. Все думали только о сроках. К несчастью, и сами астронавты требовали не обращать внимания на недоработки и пренебречь мерами безопасности – лишь бы войти в график программы. «Только пустите нас на борт, мы полетим и на таком корабле» – говорили они. Все в НАСА предчувствовали катастрофу, но все так же спешили приступить к испытаниям. Скорей-скорей, несмотря ни на что…
Смерть всегда была рядом с астронавтами, они свыклись с ней. «Решивший стать астронавтом соглашался на смертельный риск, – признался как-то Уильям Андерс, участник экспедиции «Аполлона-8». – Он знал, куда шел; он играл в орлянку и мог проиграть жизнь». Лететь на Луну никого не заставляли; деньгами тоже никого не прельщали. Астронавты были одержимы мечтой, забывая, что шансов на успех у них – 50 процентов. «Если мы умрем, мы хотим, чтобы люди приняли это, – сказал Гриссом на пресс-конференции, проведенной незадолго до испытаний. – Мы занимаемся опасным делом». К полету на Луну они готовились, как гладиаторы – к выходу на арену. Кто же были они?
* Роджер Чаффи – 31 год, лейтенант-коммандер ВМС, астронавт третьего набора. Он впервые готовился полететь в космос, но в этом экипаже оказался не случайно. Он был одержим полетом на Луну; весь его дом был увешан фотографиями лунной поверхности.
* Элвард (Эд) Уайт – 36 лет, подполковник ВВС, выделялся среди астронавтов ростом и лучшей физической формой. В 1965 году он стал национальным героем, первым из американцев выйдя в открытый космос.
* Наконец, командир экипажа Вирджил (Гас) Гриссом – полковник ВВС, ветеран войны в Корее, маленький, сильный и жесткий. Явный лидер по своим задаткам. Он был в отряде астронавтов с самого начала. Первую семерку американских астронавтов связывали узы дружбы. Они постоянно соревновались друг с другом – от полетов на самолетах до импровизированных ночных автогонок. В подсобных приключениях Гриссом был самым азартным участником. Однако он отличался не только смелостью, но и хладнокровием, и профессиональной расчетливостью.
Молодые астронавты следующего набора уже меньше знали его как человека. Гас не открывался им. В последний год жизни ему уже не с кем было поделиться своими проблемами. Он стал «одиночкой среди одиночек». К этому времени сама атмосфера среди астронавтов была уже другой. Они понимали, что программа «Аполлон» – это новый уровень. Все сложнее: ответственность, риск, готовность, но, самое главное, уже в 1966 году стало ясно: полетов на Луну будет немного: может, восемь, может, три, а может, и только один. Так незаметно в отряде завязалась невидимая борьба. Каждый мечтал о полете и напрягался на тренировках, как мог. Личные отношения стали суше, а сами астронавты – осторожнее: выпадешь из своего экипажа по пустяку – считай, не попал на Луну. А ведь больше, чем кто-либо, он. Гас Гриссом, совершивший первым полет на «Джемини», хотел быть первым человеком на Луне.
…В теплый январский полдень экипаж «Аполлона-1» поднялся в капсулу, размещенную наверху ракеты-носителя «Сатурн-18», чтобы отработать моделирование обратного отсчета, прогон четырех предстартовых и трех послестартовых (орбитальных) часов.
К вечеру, когда лег туман, включились прожекторы, купая «Сатурн» в белом свете. В 18.20 из-за неполадок со связью счет времени приостановили, но через десять минут решили продолжать испытание. В 18.31, когда Дик Слейтон, друг Гриссома, просматривал график испытаний, он услышат вскрик, донесшийся из кабины корабли: «Огонь!».
Слейтон узнал голос Чаффи, сидевшего в правом кресле кабины, напротив средств управления радио. Он взглянул на монитор, транслировавший картинку в иллюминаторе выходного люка. На стекле плясали яркие блики пламени.
Через секунды новое сообщение из кабины корабля, на этот раз четкое. Уайт: «У нас пожар в кабине!». На мониторе Слейтон увидел руки Уайта. Никто не понимал, что случилось. Через несколько секунд голос совершенно неузнаваемый: «У нас сильный пожар… Мы горим». (Позже на магнитофонных лентах идентифицировали голос Чаффи.) И еще буквально через две-три секунды Слейтон и перепуганные диспетчеры услышали последний звук из «Аполлона-1» – краткий крик боли.
…Время тянулось бесконечно долго. На мониторе через плотный дым Слейтон разглядел, как спасатели приблизились к люку «Аполлона-1» и отпрянули. Донеслись голоса: «Он слишком горячий». Через пять минут люк был открыт, и руководитель платформы вышел на связь: «Лучше я не буду описывать, что вижу».
В сгустившихся сумерках у огромной стартовой башни сгрудились санитарные машины. Еще издали чувствовался едкий запах горелой изоляции и пластмассы. Из люка почерневшей кабины «Аполлона-1» что-то свисало. Это была рука в белом скафандре.
Дик Слейтон заглянул в кабину: огни индикаторов еще светились, но все вокруг было покрыто сажей. Справа он увидел Чаффи, пристегнутого к своему креслу; два других кресла были пусты; лишь несгоревшая документация лежала на кресле Уайта. Дик посмотрел вниз, под край люка, и увидел два тела в скафандрах. Их ноги были обожжены. Невозможно было сказать, кто Гриссом, а кто – Уайт.
…Алан Бин, будущий пилот «Аполлона-12», дежурил в почти пустом офисе, когда кто-то позвонил с мыса Кеннеди, где находился стартовый комплекс. Прозвучала странная фраза: «Мы потеряли экипаж». Алан сначала не понял и ответил: «Куда, вы думаете, они ушли?». Говоривший на том конце провода запнулся. Похоже, он долгое время собирался с силами, потом сказал: «Гриссом, Уайт и Чаффи погибли».
Прежде чем обсуждать причины случившегося, еще раз обстоятельно опишем все, что происходило в момент катастрофы. По результатам расследования картина трагедии представляется следующей.
18:30:55. Кратковременный перебой в электропитании кабины корабля.