Книга интересна не только историческим анализом и открытиями в области функционирования сталинского режима. Она поучительна и для осмысления вполне современных, общих для любого общества вопросов: природа научного открытия и пути его признания, наука и власть, поведение интеллигенции в условиях тоталитаризма, роль власти и массовых пиар-акций в манипулировании индивидуальным и массовым сознанием людей.
Введенная с началом холодной войны тотальная многослойная завеса секретности и дезинформации («Министерство правды», по Оруэллу) скрывает и по сию пору многие истинные мотивы и действия Сталина и «внутренней партии», а также реальные механизмы функционирования советской идеологической машины. Дело профессоров Клюевой и Роскина («дело КР»), документируют историки, было ключевым событием в резком переходе страны к режиму холодной войны, к всеохватной секретности, спуску железного занавеса, к самоизоляции и нарочитому самовозвеличиванню. Суды чести, по словам авторов книги, явились актом «советской инквизиции». Они составили идеологический каркас в массовом зомбировании населения, или «воспитании народа в духе советского патриотизма и борьбы с космполитизмом». Само слово «космополит» в его негативном ждановском смысле было именно тогда запущено в идеологический оборот.
Сталинское «Министерство правды» добилось своего. Смело можно сказать, что и сейчас среди большинства биологов, незнакомых с исследованием Исакова и Левиной (а также с изданной их коллегой Н.В. Кременцовым на английском языке книгой «Сталинская наука»), представление о деле КР примерно такое: «Слышал звон, да не знаю, где он». Неведение — еще полбеды. Хуже другое — сохранение даже среди научной элиты и спустя десятилетия сталинского мифа.
На рубеже 90-х годов известный астрофизик И. Шкловский, автор увлекательной книги «Вселенная, Жизнь, Разум», выпустил полные юмора мемуарные заметки «Эшелон». Там я встретил такой шокирующий пассаж. В 1947 году ученый попал в Бразилию в составе советской экспедиции по наблюдению солнечного затмения. Он узнает, что врача экспедиции просили при случае собирать необычных насекомых- паразитов. «Кто-то наверху решил, — пишет Шкловский, — что столь необычные насекомые были совершенно необходимы для изготовления препарата КР («препарат Клюева-Роскина»), якобы вакцины против рака, бывшей тогда величайшей тайной советской науки. Потом, много позже, они разболтали об этом таинственном препарате англо-американским шпионам, принявшим личины ученых. За этот антипатриотический поступок Клюева и Роскин были судимы судом чести и лишены всех научных степеней, званий и постов. Это была едва ли не первая капля надвигавшейся черной тучей бури послевоенного мракобесия (Лысенко, Бошьян, Лепешинская и прочие). Конечно, пресловутый препарат «КР» оказался сущей липой».
На самом деле, мнение уважаемого физика — целое нагромождение нелепостей или, как выразился один историк, «страшная чепуха». При этом оскорбительная для памяти двух биологов-медиков, хотя бы учитывая, что ЦК партии уже в 1959 году снял с них все политические обвинения.
Кстати, ученые после суда чести не были лишены своих научных постов и степеней, их работы после идеологической экзекуции продолжались; таковы были садистические игры Сталина (как у маркиза де Сада: наслаждение включало в одном акте одновременно и избиение, и сладостное использование жертвы).
Сталин и Жданов могли бы быть довольны. Воистину как у Оруэлла: кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. Даже у крупных в своей области ученых надолго «втемяшиваются» в память и стойко сохраняются десятилетиями штампы агитпроповской пропаганды.
Ученые после суда чести не были лишены своих научных постов и степеней, их работы после идеологической экзекуции продолжались; таковы были садистические игры Сталина (как у маркиза де Сада: наслаждение включало в одном акте одновременно и избиение, и сладостное использование жертвы).
Н.Г. Клюева и И. Г. Роскин на отдыхе в Булдури (ЮрмалаI, Рижское Взморье)г 1957 год
Н.Г, Клюева, 1935 год
Иосиф Григорьевич Роскин (1892 — 1964) был крупным биологом европейского ранга, специалистом в области цитологии и протозоологии, одним из основателей Всероссийского общества протозоологов. Он относился к известной московской школе зоологов Н.К. Кольцова. Будучи прекрасным лектором и исследователем, Роскин с 1930 года заведовал в МГУ кафедрой гистологии и создал там лабораторию биологии раковой клетки. Он выдвинул гипотезу, что раковые клетки агрессивны, но одновременно их отличает нарушение саморегуляции и уязвимость. В 1931 году Роскин сделал открытие, что одноклеточный жгутиконосный микроорганизм, простейшее Trypanosoma cruzi (а также экстракт из ее клеток), тормозит развитие широкого спектра опухолей у животных. Открытие хорошо совпадало с удивительными наблюдениями эпидемиологов, что рак (в его разных воплощениях) у многих людей спонтанно исчезал, если они одновременно переболевали трипаносомиазом. После болезни они оставались как бы иммунны к раку. В итоге заболеваемость раком в несколько раз меньше в тех районах Южной Америки, где распространена болезнь Чагаса.