Возникает вопрос: что же в этих условиях делать? Прежде всего, не нужно наивно предполагать, что диаспора может помочь российской науке финансово. Больше того, возникает обратная ситуация. Я сталкивался с такими высказываниями некоторых представителей нашей диаспоры: «Мы тут узнали, что будет конференция по поводу диаспоры, мы крайне заинтересованы, нам нужны толковые студенты из России, мы их с удовольствием возьмем». Это продолжение того самого автокаталитического процесса. В результате происходит старение, основной возраст научных сотрудников уже от 45 до 75 лет.
В 1990 году был создан Путинский государственный университет, и в результате на возрастной демографической кривой появился небольшой пик: это молодые сотрудники. Но сними возникает проблема. И, надо сказать, для ее решения нам от государства надо очень мало. Система протока двухэтапная: от нас уезжают на Запад, а к нам едут из СНГ Поэтому надо решить вопрос прописки. Это же совершеннейшая мелочь. Дайте возможность русскоязычным, едущим с Украины, из Казахстана, стран Балтии, здесь оставаться и работать в научных учреждениях. Чтобы научные учреждения имели право на квоты, чтобы это не делалось за взятки чиновникам. Нужно, чтобы из 30 или 40 специалистов, которых я готовлю для нашего города, а другими словами, для страны в целом, я мог оставить хотя бы 5-10 в институте.
Вторая проблема — общежития. И опять почти никаких денег от государства не требуется. Ведь получается парадокс. Приезжают студенты в Путинский государственный университет, они живут в общежитии, потом они оканчивают магистратуру, еще как аспирантов их держат в общежитии, дальше - обвал. Аспирант защитился, он должен покинуть общежитие, зарплата у него такая, что квартиру он купить не может, значит, у него остается какой выход? Он успел опубликовать две-три работы, за рубежом его уже знают, он садится за компьютер и начинает искать место, где его примут за рубежом. Администрация института бессильна что-либо сделать, а нужно простое решение — то, что было в Путине при советской власти, а именно: система общежитий (студенческие, аспирантские и дома для малосемейных без права приватизации) и только потом постоянное жилье. Необходимо лишь государственное страхование тех вкладов, которые идут на жилищное строительство.
Сценарии прогноза изменения возрастного состава населения г. Пущино на плоскости «возраст жителей — время развития города» (80x40лет): с) для «закрытого города» при условии, что из него нет оттока жителей и в город нет их притока; б) для «открытого города», через который движутся миграционные потоки
Расхождение по годам рождаемости (1) и смертности (2) населения: в особой точке (ОТ) число родившихся равняется числу умерших за год: а) сценарий «открытого города» при условии постоянных миграционных потоков через город, равных потокам 1979 —1981 годов:
б) сценарий «закрытого города», в котором миграционные потоки отсутствуют;
в) прогнозируемые кривые по сценарию «открытого города» (кривые 1П и 2П) и реальные потоки рождаемости (1) и смертности (2) с 1987 по 1997 годы; реальное появление ОТ опередило прогноз приблизительно на 22 года.
И наконец, третье — земля подмосковных научных центров принадлежит Академии наук. Сейчас она сидит на принадлежащей ей земле как собака на сене. А ведь можно построить в Научном центре один-два дома для кого-то на коммерческой основе при условии, что второй или третий лом будет построен ими же и отдан Академии наук как плата за землю, и проблема тоже будет решена.
Мне кажется, что многие вопросы, которые сейчас обсуждаются, легко решаются на государственном уровне, если есть ответ на главный вопрос: куда и каким путем пойдет Россия дальше? Если России не нужна наука, тогда необходимо распустить Академию наук, распустить научные центры. Все оставшиеся молодые научные сотрудники уйдут в бизнес, в торговлю или уедут за рубеж, а старые — на пенсию.
Что касается диаспоры, то в 1999 году нами была составлена специальная программа, в рамках которой был такой раздел — «Плюс диаспора». Он состоит из пяти пунктов, пункты банальные. Если сотрудники уезжают, надо попытаться если не вернуть, то хотя бы как-то объединить. За последние пять лет я объехал основных сотрудников, чтобы посмотреть, как они живут и работают за рубежом. Они — это наш «горячий резерв». После этого мы решили попытаться создать на территории России исследовательские институты, что называются «инстатутами без границ», и начать с себя. В биофизике всегда был климат своеобразный, по крайней мере, в нашем институте, и люди все равно тяготеют к родному институту, независимо от того, где они живут и чем занимаются. А сейчас уже многие из наших сотрудников занимают вполне приличные посты за рубежом — это полные профессора, есть руководители лабораторий. Так что эти сотрудники могут помочь институту, по крайней мере, в получении совместных грантов.