Почему я до сих пор в России?
На одном из пленарных заседаний международной конференции «Интеллектуальный мост Россия-Запад» (ей посвящена «Главная тема» этого номера) на трибуну вышел очередной выступающий.
НЕ в подобающем такому случаю костюме, НЕ обремененный «прозрачками» для доклада, с интригующим названием сообщения — «Почему я до сих пор в России». Именно так — НЕожиданно, НЕординарно, НЕобычно должен появляться на научном форуме «Бродячий академик», «Человек Глобуса», «Русский Рембо», «Проповедник в джинсах», «ТАМГДЕНИКТО», короче говоря, «Несъедобный Сундаков». В памяти всплыли сенсационные сообщения о племени каннибалов, в котором Виталий Сундаков провел сорок дней, рассказы о замечательных экспедициях, осуществленных известным путешественником, не так давно просмотренный фильм о египетских пирамидах. Все это плюс журналистский инстинкт заставили обратиться к НЕобыкновенному докладчику.
— Виталии. честно говоря, на форуме, где обсуждается международная кооперация ученых, я не ожидала встретить президента Фонда русских экспедиции и путешествий. Почему вы заинтересовались этой конференцией?
— Потому что я тоже занимаюсь наукой, научно-исследовательской деятельностью. Я профессиональный путешественник и в свое время потратил немало усилий, чтобы эта специальность появилась в кадастре мировых профессий. Что такое профессиональный путешественник? Это луноход, на который различные ученые «нагружают» выполнение своих задач — начиная от испытаний, экипировки, средств связи, медикаментов, снаряжения, технических средств и заканчивая пробами, тестами, экспериментами в сложных климатогеографических, социальных, политических, этнографических зонах.
Мои маршруты — непроходимые джунгли, высочайшие горы, протяженные пустыни. Путешествую только в определенные, заранее оговоренные точки, за деньги, это моя работа. Я не занимаюсь спортом и не ищу спонсоров, чтобы куда-нибудь поехать и получить впечатления. В этом и суть профессии — работа должна быть востребована, раз. Второе, ученые — этнографы, вулканологи, спелеологи, историки и так далее — ставят определенные задачи. И для того, чтобы выполнить их квалифицированно, необходимо обладать базисом тех научных областей, задачи которых ты выполняешь в той или иной экспедиции. Так что с этой стороны я имею к науке самое прямое отношение.
С другой стороны — я лучший эксперт по колыбельным цивилизациям в мире, потому что жил в сорока закрытых сообществах и открыл два племени, не знакомых цивилизации, живущих в каменном веке, в первобытно-общинном строе; я был воином в этих племенах и собрал уникальный материал. Это племена Уичолей, Дани, Лани, Осматов, Лакондонос, Чемулис, Таурегов, повелителей Сахеля и так далее, в самых разных сообществах, не говоря про наших — хантов, ненцев, эвенков, чукчей, алеутов, с которых я начинал свои исследования в советские времена. Я действительный член четырех академий, у меня большое количество монографий, научно-исследовательских работ, книг. Поэтому я здесь не случайный человек.
— Из тех задач, которые вам приходилось выполнять для ученых, какие были для вас наиболее интересными?
— Для меня нет неинтересных задач. Другое дело, что интересы официальной науки интересны специалистам. Широкой же общественности интересно то, что связано, например, с криптозоологией, со снежным человеком, НЛО, кладами, тайнами и загадками Тибета, Океании, Полинезии, африканских племен.
— Ваши фильмы идут по всем каналам российского телевидения, за рубежом, продаются на кассетах. Вы сами снимаете или оператор?
— И сам снимаю, и оператор. Иногда у меня в экспедиции участвуют до 180 человек — корабли, вертолеты, стадикамы, бетакамы. Это не то что взял рюкзачок и поехал кататься. По моим «подвигам» снят ряд художественных фильмов и написаны художественные произведения.