Разумеется, многие относятся настороженно к соседству со зловещими жертвопоклонниками. Так, в 1987 году власти американского города Хилеа в штате Флорида запретили местному жрецу сантерии приносить в жертву своим богам животных. Тогда тот обратился в суд. Его жалоба прошла все инстанции. Наконец, в ноябре 1993 года Верховный суд США удовлетворил жалобу язычника, ведь конституция страны провозгласила свободу вероисповедания — в отличие от права животных на жизнь.
Боги вуду и сантерии оказались сильнее слепой буквы закона. Подобные истории лишь множат число людей, готовых совершать кровавые жертвы во славу своих демонических богов. Мощь древних культов пока неколебима.
Понемногу о многом
14 мая 1796 года английский врач и ученый Эдвард Дженнер решился на эксперимент, который навсегда вошел в историю. Восьмилетнему мальчику он привил вирус коровьей оспы. А затем, как только мальчик оправился от этой не слишком тяжелой болезни, Дженнер заразил его настоящей смертельной черной оспой. И черная оспа, только в Лондоне уносившая в го время от тысячи до трех тысяч человеческих жизней ежегодно, «не прижилась» в организме ребенка.
Можно спорить о гуманности подобного опыта, но факт остается фактом. Именно Эдвард Дженнер избавил человечество от страшной напасти и стал прародителем новой науки, которую впоследствии назвали иммунологией — одной из важнейших медицинских наук, последователи которой получили за свои открытия едва ли не больше всего Нобелевских премий.
Кстати, и Эдвард Дженнер не остался без награды. Английский парламент вручил ему награду в 10 тысяч фунтов стерлингов и еще раз — в 20 тысяч. Дженнер стал почетным гражданином Лондона.
Однако официально годом рождения иммунологии считается 1881 год, когда другой ученый — Луи Пастер — прочитал свой знаменитый публичный доклад в стенах Французской академии наук. И это не было просто сообщением об изготовлении очередных вакцин против куриной холеры и сибирской язвы. Его доклад извещал об универсальном принципе создания искусственного иммунитета путем введения ослабленного возбудителя той же самой болезни.
Эпилепсия — болезнь, столь же распространенная, как и диабет. Ею страдает около одного процента людей, населяющих нашу планету. Их головной мозг регулярно впадает в какое- то странное состояние. Обычно, когда мозг здоров, все его клетки ведут себя очень хаотично. Однако у больного эпилепсией время от времени, повинуясь таинственной силе, клетки начинают действовать синхронно. Тогда, в зависимости оттого, какая часть мозга поражена этой странной напастью, человек либо совершает некие телодвижения, не в силах их контролировать, либо, наоборот, цепенеет, теряя способность шевелиться. Многие великие люди были эпилептиками — достаточно назвать Федора Михайловича Достоевского, Гюстава Флобера, Наполеона Бонапарта или Юлия Цезаря.
Почти в половине случаев приступ эпилепсии начинается в крохотной, четко очерченной аномальной зоне мозга, например, пострадавшей во время автомобильной аварии или иного несчастного случая. Примерно половине больных можно помочь с помощью лекарств. В других случаях вернуть пациента к нормальной жизни удается лишь с помощью операции: хирург вынужден с ювелирной точностью удалять этот миниатюрный дефект, спасая больного от бесконечного повторения припадков.
Самое, быть может, неприятное в эпилепсии — ее непредсказуемость. Болезнь может застать человека везде, всегда. Однако недавно сотрудники Боннского университета во главе с Кристианом Элгером сделали важное открытие. Они обнаружили, что припадки все-таки можно предсказывать. В таком случае больной, узнав, что с ним скоро произойдет, успеет вовремя принять лекарства или хотя бы расположиться так, чтобы не разбить себе голову.
Каким же методом пользуются немецкие ученые? Используя сигналы, переданные электродами, они вычисляют меру сложности электроэнцефалограммы — фрактальную размерность. Эта величина убывает за несколько минут до того, как сложная какофония нейронов сменится их синхронным поведением, столь характерным для эпилептического припадка Этот показатель позволяет предсказывать до восьмидесяти процентов приступов, происходящих с больными падучей.
«Через несколько лет мы сможем имплантировать пациентам особую систему, которая будет распознавать приближение припадка и немедленно вводить нужное лекарство прямо в очаг болезни», — считает Элгер. Это очень поможет тем пациента-эпилептикам, которых нельзя оперировать.