— Рабочие этого не понимают ? Почему они не уйдут в свободные профсоюзы?
— А путевки и бюллетени? Они же уверены, что потеряют все это. Путевка — это, знаете ли, вещь конкретная, материальная, а о правах трудящихся вспоминают только тогда, когда они слишком явно нарушаются. Кроме того, директора и менеджеры среднего звена, вовсе не желая реального контроля за своими действиями, научились предотвращать рост свободных профсоюзов. «Я с радостью выплатил бы вам премиальные побольше, расплатился бы по долгам с многодетными матерями, но у меня нет денег, все съели эти, альтернативщики. Вы знаете, сколько они получают?! Да раз в десять больше, чем вы...»
— Правда, раз в десять больше.
— Я же объясняла: им платят не за их протесты, а за квалификацию...
— Вам не кажется, что наша довольно сложная экономическая жизнь в вашем изображении выглядит как классическая схема марксистского учебника: монстры-собственники, роль которых у нас чаще всего исполняют директора предприятий; ограбленные, замордованные рабочие, которые то ли по темноте своей, то ли по запуганности не могут отстаивать собственные интересы; беспринципные компрадоры в виде традиционных профсоюзов. Судя по всему, для бескомпромиссной классовой борьбы не хватает только авангарда рабочего класса, какой-нибудь новой партии большевиков; интеллектуалы тоже оказались предателями, а кроме них возглавить такую партию некому...
— Нет, я никак не хотела бы, чтобы у вас сложилась такая примитивная картинка. Просто когда я работала в фонде, мне казалось, что директора в подавляющем своем большинстве — настоящие отморозки, одержимые идеей схватить все, что можно продать, и убежать. Приходили-то к нам именно с таких предприятий.
Когда я пришла на заводы уже как социолог, ведущий исследование, я увидела, что это совсем не так, что «отморозков»-д и ректоров даже не большинство. Увидела, насколько на самом деле сложна ситуация, многообразна — до странности, до полного попрания всяких учебников и стереотипов.
Например, на рынке вполне жизнеспособным оказывается «завод-семья», где все держится не столько на формальных предписаниях, сколько на неформальных, «человеческих» отношениях. Я знаю такой. Директор там — теперь официальный собственник завода, но это почему-то никого не смущает. Он пришел на этот завод юнцом, прошел, как положено по образцовой советской трудовой биографии, весь путь снизу, живет в поселке рядом со своими рабочими, ходите ними на рыбалку, когда трудно, просит потерпеть. А рабочие в ответ, прикрывая огрехи организации труда, вкалывают сверхурочно, говорят «мы», имея в виду весь завод, с гордостью демонстрируют новый корпус, который, когда достроят и запустят, позволит увеличить прибыль, и тогда, может быть, «мы» снова начнем строить жилье для своих работников.
И это не сладкая сказка о патриархальной семье с директором - отцом родным и его подчиненными, малыми детьми, которые во всем на него полагаются. Когда три месяца после дефолта зарплату не платили никому, рабочие пришли в цеха и сели, и три дня сидели. Директор помчался в банк, под грабительский процент взял ссуду, расплатился за один, кажется, месяц, но прежде всего, знаете, что он сделал? Пригласил забастовщиков к себе в кабинет, выложил на стол все бумаги, счета и расчеты, показал, где деньги и почему он не может больше заплатить. Но там рабочие в карманах носят коллективный договор и следят, чтобы во исполнение очередного его пункта вентиляцию вовремя провели и так далее...
Так на этот завод — очередь, хотя зарплата там маленькая, зато стабильная. Там смену себе чуть ли не с детского сада готовят, ребят из армии ждут и денег им дают на первое обзаведение; там «своего» — из заводской династии — вне очереди на работу возьмут и будут с ним нянчиться, потому что «свой», и никакие рыночные соображения об уровне квалификации не помешают это сделать.
— Вы говорите, завод успешный? За счет чего же они держатся при таком своем антирыночном поведении?
— Почему антирыночном? Наоборот, грамотная и вполне рыночная «длинная» стратегия, когда думают наперед. На рынке они ведут себя очень даже агрессивно, все время наращивают портфель заказов, ушли от своего бывшего министерства, чтобы не ограничиваться только его заказами, выкупили министерские акции.
Пьяниц, воров, бездельников выгоняют, и все понимают, что в принципе это правильно, хотя и жалко своих.
— Обошлись без массовых увольнений?