Остался маленький трубач.
А он ведь вон все дело в чем,
Был настоящим трубачом.
От поделок советских идеологов- функционеров песенка о трубаче отличается искренностью и чистотой. В ней все верно, она точна.
Нов песне есть место, из-за которого текст просто рассыпается в дым. Кульминация, это когда полк «оказался в окружении, и командир погиб в бою». Где это было? «В глухой степи, в чужом краю». Спросите: что делал полк в чужом краю? Ребята в Горбушке могли бы и спросить себя. На дворе-то 2000 год, всем все известно.
У туристов своя жизнь. Костерок, компотец-кипяток, палатки... Они поют песенку, а тут капли дождя, угли костра. Нормально? Не то слово. Выбор: включать — не включать. Один выбирает одно, другому важно другое. Тоже нормально. А тут Афган в близкой памяти, Чечня - вот она. В 50-х, 60-х тоже было о чем подумать. Маленький трубач пел Интернационал жителям Будапешта, потом Праги. Вставай, проклятьем заклейменный, - кого в чужом краю полк должен был победить под звуки этой песенки? Такие вопросы за пределами сознания тех, кто вдохновенно поет
«Он ведь вон все дело в чем, был настоящим трубачом». Люди строят мир: «Я тебя слепила из того, что было. А потом, что было, то и полюбила». И отвяжитесь с вашими вопросами. Как не вспомнить Пригова:
Вся мелкая тварь, словно Пушкин, щебечет,
А крупная Лермонтовым говорит. Кому говорит и чего говорит?
А после стреляет в овал человечий, Который внизу где-то там проскакав. А тот говорит ему вверх:
«Аксакал, Нехорошо поступаешь».
Трубач отличный малый, настоящий человек. Много не спрашивает, делает свое дело. Дали трубу, пошел с ней. А в чужом краю, когда командира убили, показал себя как герой. Все серьезно, как груз 200 из Урус-Мартана. В дыму и пламени прижал к губам трубу и запел «Батяня комбат». За ним весь полк пошел. Такая лубочная картинка. Ужас.
У Галича есть строчки: «И какая, к чертям, труба и какая, к чертям, судьба? Мне б частушкой по струнам влет, да гитара, как видно, врет».
Это полемика с темой трубача, в том числе у Окуджавы, хоть у него образ радикально иной, чем у физиков- лириков. Там трубач выводит Интернационал, у Окуджавы — «самую главную песенку, которую спеть я не смог». И не в чужом краю, а «на скрещеньях дорог», напоминающих пастернаковские «скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья». Грамматические формы трубы у Окуджавы перекликаются с пастернаковскими формами судьбы. Глубокая линия.
И тем не менее там, где искусство становится идеологией (знак неважен), трубач Окуджавы и трубач Сережи Крылова в чем-то дальние родственники. Тут мне сложно, с трубачами у меня проблемы. Многое привязывает к стихам Окуджавы, а линия «избранных», трубачей, идет мимо, здесь разлом какой-то. Приходится уточнять. Не специально. Так получается.
Ирина Прусс
Поезд из прошлого - в будущее
Леонид Ламм. Из серии «Архипелаг ГУЛаг», 1975 г.
Подведены итоги четвертого Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников, организованного историко-просветительским и правозащитным обществом «Мемориал».
На этот раз церемония проходила не в привычном Театре Образцова, а там, где, наверное, и должна была проходить, — в Историческом музее. В небольшом зале мест явно не хватало; героев торжества рассадили на боковых хорах и лестницах.
— А телевизоры зачем?
— Не знаю...
Потом приглушили свет, и в зал ворвался поезд. Он двигался из старинных кадров хроники с экранов двух огромных телевизоров прямо на нас, и дамы в длинных платьях с буфами на рукавах, в огромных шляпах с клумбами цветов, не обращая на нас никакого внимания, подавали обтянутые перчатками ручки кавалерам, чтобы подняться в вагон. Поезд шел и шел, постукивая на стыках рельс и постепенно преображаясь, принимая все более современный вид; дам сменили красноармейцы, мешочники, студенты из стройотрядов, и кто-то бормотал, подталкивая соседа: «Посмотри, Латынина какая тут молоденькая»...
Метафору «поезда, идущего из прошлого в будущее», не обошел, кажется, ни один из выступавших.
Работ на ежегодный мемориальский конкурс пришло еще больше, чем на предыдущий: 2960 из 1024 городов и сел страны. Опять, как и прежде, в основном из провинции: в 2002 году лишь одна работа была московской. Эту закономерность, что историческими исследованиями занимаются старшеклассники в основном из сел, поселков, маленьких городов, знают во всех европейских странах, включенных в сеть «Евростори» (кстати, теперь и российский конкурс включился в эту сеть, мы обмениваемся материалами и методиками с организаторами подобных конкурсов в пятнадцати странах мира, и несколько победителей конкурса поедут в летнюю школу «Евростори» в Германию и другие страны). Но закономерность закономерностью, а наши расстояния никому из них не снились — председатель Оргкомитета Ирина Щербакова не зря благодарила координаторов конкурса в регионах, немалая их заслуга в том, что о нем вообще узнают в деревнях, название которых многие услышали впервые в жизни, что туда доходят всяческие пособия...