Пошла вторая волна охоты на еретика (Замятин, кстати, очень любил это слово!), причем на сей раз дело не ограничилось разносами в газетах. Писателя фактически отлучили от литературы: были запрещены или просто сняты без всяких объяснений его пьесы, одна за другой вылетели из планов издательств книги. День ото дня вокруг Замятина росла зловещая пустота.
Чем это грозит, он догадывался. Нужно было делать выбор, и в 1931 году Сталин получил его письмо. По сути, это прошение о помиловании: "Для меня, как для писателя, именно смертным приговором является лишение возможности писать, а обстоятельства сложились так, что продолжать свою работу я не могу, потому что никакое творчество немыслимо, если приходится работать в атмосфере систематической, год от году все усиливающейся травли". В конце письма автор просит заменить ему высшую меру наказания ("если я действительно преступник и заслуживаю кары") на высылку из страны.
Четвертая обложка романа Е. Замятина "Мы", изданном на английском языке
И... неожиданно получил милостивое (так и хочется написать по- старинному: высочайшее) разрешение на эмиграцию! Известно, что похлопотал за опального коллегу Горький: автор уже написанных к тому времени "Несвоевременных мыслей" прекрасно понимал, что ждет Замятина в недалеком будущем, останься он на родине. Тот еше счастливо отделался! Другой еретик, известный экономист Александр Чаянов, опубликовавший в том же 1920 году роман "Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии", поплатился за свою литературную утопию жизнью...
В ноябре 1931 года уже тяжело больной Замятин покинул родину. Алексей Ремизов вспоминал, что его друг "приехал с запечатанными губами и запечатанным сердцем". Замятин стал последним советским писателем, которого Сталин отпустил за кордон, позже аналогичной "милости" для себя не удалось добиться даже хлопотавшему за Замятина Горькому.
Спустя шесть лет Евгений Иванович Замятин скончался в Париже от астмы — как тогда говорили, от грудной жабы. Провожавшие его в последний путь на тихое парижское кладбище для бедняков редкие друзья — художники-эмигранты Мстислав Добужинский и Юрий Анненков, вероятно, были в курсе последних новостей из России. В Москве только что закончился очередной Пленум ЦК, на котором были исключены из партии Бухарин и Радек. Их арестовали прямо во время работы Пленума, в вестибюле, и когда принималось решение об исключении, оба уже находились на Лубянке.
Прозорливо увиденная Замятиным Машина, испепеляющая электрическим огнем всех недовольных режимом Благодетеля, уже работала на полных оборотах.
Сергей Смирнов
Когда приходят пророки?
Часть вторая. Первая — в "Знание — сила", 2004, № 1
Пока во главе Греко-Римской империи трудился православный армянин Ираклий, дальневосточный престол империи Тан достался его младшему коллеге — Ли Ши-миню*. Этот 28- летний владыка выбрал девизом правления слова Чжэнь-Гуань: "Подлинное рассмотрение". Действительно, второму императору из рода Ли нужно о многом поразмыслить, чтобы не повторить ошибки своего отца — Ли Юаня, избравшего девиз У-Дэ: "Воинствующая Добродетель".
Десять лет назад отцу и сыну все казалось ясным. Преступный император Ян-ди (тоже второй в своей династии — Суй) возмутил глупым самоуправством своих придворных и войско, добрых ханьских крестьян и беспокойных степных варваров. В 615 году случился неслыханный позор: правитель тюрок Шебир-хан осадил Сына Неба в мелкой пограничной крепости, а имперская армия целый месяц не могла выручить владыку! Всем ответственным людям стало ясно: Небо отняло мандат на правление Поднебесной у дома Ян! Но не ясно было, кому этот мандат достанется...
Почти каждый воевода мечтал захватить одну из имперских столиц — а обреченный Небом Ян-ди заперся в загородном дворце, где глушил тоску и страх пышными пирами. Столичные чиновники постепенно перебегали к тем воеводам, чьи шансы оценивались выше: так, майордом Пэй Цзи прибыл в Тайюань к Ли Юаню и стал побуждать генерала к мятежу. Он прямо советовал просить помощи у Шебир-хана: ведь известно давнее родство семьи Ли с тюрками! А тесть Ли Ши-миня, хитроумный Чжансунь Чэн, особенно прославлен своими успехами в ставке тюркских ханов...