При жизни человек сохраняет власть над двойниками-персонажами. Бывает любопытно смотреть, как писатели, актеры, художники, поэты, политические деятели превращаются в полководцев над армиями своих персонажей.
При жизни человек сохраняет власть над двойниками-персонажами. Бывает любопытно смотреть, как писатели, актеры, художники, поэты, политические деятели превращаются в полководцев над армиями своих персонажей. Кого продвигают по службе, кого оттесняют, ссыпают, предают анафеме. Одним роль фаворитов, другим — отверженных. Случаи, когда это делается красиво, редки, чаще все прозаично и скучно.
Мотивы понятны. Мало ли чего натворят эти бездельники, если ими не заниматься? Клевета — тоже персонажи. С ними приходится соотноситься, иначе какое она имела бы значение? Давший имя сонму бесплотных существ имеет право и на власть над ними. Да, но власть не безусловна. Соавторы тоже творцы, у них тоже власть. Сотканные из представлений эфемерные существа не обязаны походить на материальный прототип. Даже на элементарно приличного человека, каким по слабости или иным непредосудительным причинам каждый хотел бы выглядеть в глазах других.
Не позавидуешь, когда огромная армия двойников перестает обращать внимание на прародителя и делается агрессивной. Легко потерять голову. Тогда люди часто действуют как теряющие власть диктаторы, исключения редки. Рано или поздно человек ухолит из этого мира, а персонажи с его именем получают независимость и начинают новую жизнь — долгую, короткую, бедную событиями или богатую, как получается.
У меня, как у всех, свои персонажи. Они ходят по миру пол моим именем, кто-то жив, кого-то уже нет. Близкие друзья, дальние знакомые, те, о ком помню и о ком забыл. Есть такие, с которыми не связывает ничто, кроме имени. Есть приличные люди и мерзавцы. Есть даже гении, воры и стукачи. Бывает, встречаясь, испытываю чувство, что не знаком.
Многие живут сами по себе, со мной никаких отношений. Но есть Сергеи Чесноковы, которые уверены, что они — это я. Персонаж Марселя Марсо надел однажды маску, та приросла на всю жизнь. Когда маску надевает человеку его персонаж, другой случай. Распространенная манера. Если откровенная агрессия, проще. Если добрые побуждения, сложнее. Снять, выбросить маску, значит создать проблему, которой для другого обычно нет. Люди не думают, что совершают насилие. Для них это неожиданность, часто обидная. Тогда приходится терпеть или даже поддерживать маски социолога, осветителя, пожарника, кандидата химических наук, барда, профессора, гитариста, физика, логика, математика, а то и, самое неприятное, субъекта, который ищет себя и не может найти. Почти все — маски профессий. Когда говоришь, что профессия одна — жизнь, не верят.
Альтернатива — частичность в общении или одиночество. То и другое не люблю. Отчасти отсюда этот текст. Не посягая на самостоятельность моих персонажей, он, может, в чем-то упростит мое с ними общение. Пока ведь я их прототип, не наоборот. Пусть, уж если носят мое имя, по возможности знают и ценят тех, кого знаю и ценю я. Вот некоторые из них: Александр Галич, Новелла Матвеева, Светлана Богатырь, Михаил Шварцман, Лев Рубинштейн, Дмитрий Пригов, Отар Иоселиани, Дмитрий Лион, Эрик Булатов, Юрий Любимов, Булат Окуджава.
Все состоявшиеся артисты. У каждого прочное имя, многочисленное племя разбросанных по свету одноименных персонажей. Собрать вместе, получится огромная разноликая толпа. В ней затеряны те, кто обязан своим рождением также и мне.
После выступления. Фота В. Российского
Факт существования соавторов в их создании для меня жизненно важен. Галич, Шварцман, Лион, Окуджава ушли. Богатырь, Булатов во Франции. С Иоселиани лично не знаком, он тоже во Франции. Это не меняет сути. Каждый помог мне оформить часть меня, не думая о том, ничего не требуя взамен, делая свое дело. Ничего удивительного в моей благодарности им нет.