И совсем близкое, совсем знакомое: французский культурный атташе, русский по происхождению, перевозит в дипломатическом багаже за границу рукопись Солженицына...
Историческая наука уже признала, остальные ветви "человекознания", очевидно, на подходе к такому же признанию: ни одна из них не может "ухватить" человека целиком, таким, как он есть. Дело не только в пресловутой уникальности каждого человека, которая подвластна художественной литературе и категорически противопоказана науке, работающей только со статистически значимыми и воспроизводимыми величинами. Но даже "человек типический", любимый персонаж социалистического реализма, не помещается ни в одну из моделей любой "человекознанской" науки; нет такой модели, которая не стала бы прокрустовым ложем.
Анатолий Вишневский предпринял блестящий эксперимент, соединив искусство научного в точности и художественного в тонкости "рисования портретов из материала заказчика" в исполнении роли исследователя-публикатора-писателя. Он назвал себя скромно: "Осветитель". Мог бы назваться просто лампочкой, под которой повернутый в нужном ракурсе невзрачный камешек начинает сиять всеми своими гранями.
Но все-таки он — не лампочка, а рука, которая этот самый драгоценный камень умело поворачивает. То есть опять же Осветитель. Или ювелир, который, отобрав тексты и расположив их в нужном порядке, предъявляет свою драгоценность миру во всем потаенном прежде ее блеске.
Мне больше нравится — ювелир...
Эдуард Вирапян
Книжный магазин
К германскому вопросу
Александр Патрушев.
Германская история М.: Весь мир, 2003
Книга охватывает огромное время: от первых сведений о германцах до разрушения Берлинской стены. Работа Патрушева — редкое издание в отечественной историографии, посвященное такой широкой теме. Александр Патрушев, германист, доктор исторических наук, профессор истфака МГУ, считает немецкую проблему самой сложной в Европе и одной из трудноразрешимых в мире. Германская нация, так долго собирающаяся в единый кулак, всегда выражала свою обособленность от всех; и хотя автор цитирует, слова из знаменитой "Песни немцев", возникшие в середине позапрошлого века под пером фон Фаллерслебена, "Германия, Германия, превыше всего", толкуются совершенно неверно. Тем не менее, как говорится, слов из песни не выкинешь. Поэтому, с другой стороны, автор от страницы к странице ведет к тому, что послужило формированию этих песенных черт в характере немецкой нации и почему она пошла таким путем, а не иным.
Причины германского неспокойствия, воинственности, стремления мечом прокладывать путь имеют древние корни. "Путь войны" прошли почти все народы. Иные из них давно исчезли, другие, дойдя до наших дней, совершенно изменились, как, скажем, норвежцы, хотя этническое их родство с немцами во многом очевидно. Немцы остались немцами, ибо история этого народа, побежденного римлянами, не примирила его с мыслью о поражении, как ни один народ на свете. Поражение выработало в германцах неуклонное стремление, сколько бы времени не прошло, переиграть потери, взять реванш. Автор пишет: "Как и прежде, звучат опасения, что Германия слишком велика для маленькой Европы, что немцы опять захотят быть теми немцами, которые, по выражению Гете, усложняют все себе и другим".
Германская непримиримость имела разные степени успеха и катастрофических поражений. Рассматривая главные стороны и того, и другого, автор проводит их через идеологические лозунги немцев, которые во многом играли решающую роль для милитаристических целей правящих кругов Германии. Выдвинутый ими в Первую мировую войну лозунг "Меч победит деньги" имел суровую красоту, но на деле не спас нацию от поражения. Единственный урок, вынесенный отсюда, дает еще раз ясно понять, что немцы умели убеждать свой народ в необходимости тех или иных решений. Но это было и раньше: Мартин Лютер широкой своей пропагандой внедрил в сознание немцев протестантизм, спустя века пришел к власти фашизм.
К самостоятельности стремится любой народ. На страницах книги развернуто много примеров, как немцы шли к ней. Автор задается вопросом, как сложится судьба в новом столетии этой самой многочисленной сегодня нации в Европе: не повернет ли она назад, заявив опять о своем превосходстве над другими, или смирится со своим тяжелым прошлым? Книга не дает ответа на этот вопрос, как, впрочем, и на другой: откуда германцы, пестрая смесь различных племен, получили свое имя? Но это не умаляет значения прекрасного исследования.